- А Вас?
- Ель, - с чувством сказала Еленка, - мира Ель.
Она села в траве, подтянув ногу.
- Нет, - сказал Женя, - Вы все-таки настоящее чудо. Я хочу сделать ваш портрет, сударыня.
- Не говори мне неясных слов, - мрачно сказала Еленка, - я могу разозлиться. Ель. Мира Ель. И все.
- Виноват, Ваше Высочество, я исправлюсь.
Еленка, улыбаясь, почесала локоть. Женя снял с сучка белую куртку и набросил на узкие желтые плечи девчонки. Еленка сунула руки в карманы. Белое пятно куртки рассекала оливковая полоса обветренной кожи. Над воротником в неловкой улыбке блеснули белые камешки зубов. Внизу под загибающимся бортом зеленели колени.
- Елочка, Еллль, - сказал Женя, любуясь, - есть такое деревце. Милое, зеленое, колючее.
Еленка согнула ногу, задрав вверх гладкую зеленую подошву. Тускло сверкнул камень в рукояти ножа.
- Я не зеленая, - сказала она, - это я землянику собирала.
- Я понял, - сказал Женя.
Он коснулся затылка гостьи. Еленка недобро дернула головой. Ее ладошка жестко приклеилась к запястью пришельца и отвела его руку в сторону. Девчонка прищурила черный асфальт взгляда. У Жени похолодело в животе от этой четкости и уверенности движения. Щенячья голень, пристегнутая к ножу, исчезла в траве.
- Вон там, - сказал Женя, - стоит летающий корабль. Идемте, мира Ель, - я покажу его Вам.
- Летающий... - сказала Еленка, улыбаясь, - я еще плавающих не видела... Стол брать будешь?
- Завтра, все - завтра, мира Ель! Пришелец сунул руки в карманы и, весело мотнув головой в сторону тропы, двинулся к лесу.
- Ж-женя, - сказала Еленка, вприпрыжку догоняя пришельца, - ты зря хохочеш-шь, веселишься... Я знаю... У тебя умер отец?
Пришелец вздохнул, грустно улыбнулся.
- Вы опять правы, фея лютиков и стрекоз, - у нас на корабле беда. Но что же мне прикажете, целыми днями плакать? Или искать местных волшебниц и, рыдая на их твердом плечике, просить помощи? - Пришелец показал пальцем на плечо Еленки.
- Женя, - спросила девчонка, - вы - солдат?
Пришелец задумался.
- Должно быть, да. Я, мира Ель, - солдат Космоса.
- Тогда понятно, почему вы не плачете, - сказала девчонка. - Солдат не плачет.
Еленка встала на колени перед пеньком и протянула греющейся ящерице кустик земляники. Ящерица опустила змеиное веко и вытянула вперед зубастую нижнюю челюсть.
- За что вы так цените вояк? - Женя, согнувшись, искал землянику: если вдруг зверю покажется мало.
Еленка нахмурилась. Она сорвала ящеркин хвост и резко встала. Тополь шумел за спиной пришельца. Женя глупо и радостно улыбался.
- Я - солдат, - жестко сказала девчонка. - Не веришь?
Над землей блеснул поющий солнечный зайчик. Тело девчонки согнулось смуглым кузнечиком, исчезло. "Нога - в цзюй-цуэ, колено, пах..." - считал пришелец. Теплый ветер подкинул подбородок. Пришелец опустил глаза. На напряженной коричневой подошве висела приклеившаяся раздавленная ягода земляники. Над хворостиной ноги чернели окна глаз и две руки в неполном треугольнике. "Если мяукну, - отметил пришелец, - получу в висок на сладкое... Что-то вроде нашего "богомола"... Матка бозка, какая она гибкая!.." Он качнулся: ноги девчонки застыли чуть отклоненной струной. Женя улыбнулся: не ребенок, а взведенная машинка для убийства.
Еленка опустила ногу.
- Ты мог защититься, - сказала она, - ты мог убить меня. Я знаю. Почему ты этого не сделал?
Женя повернулся к тополю. Узкое лезвие вонзилось в кору сантиметров на пять. Женя подержал прохладную рукоятку, затем выдернул нож и перебросил хозяйке. Та ловко вогнала лезвие в ножны.
- Потому что я люблю Вас, мира Ель. Девчонка подобрала куртку и подошла к пришельцу.
- Должно быть, я тоже тебя люблю. Мне было неприятно тебя убивать. Женя развел руками.
- А его я ненавиж-жу, - девчонка кивнула на тополь. - Оно - предатель. - И снова вспыхнул солнечный зайчик.