В отличие от Дейрдры, которая скорее захотела поверить ему, чем действительно поверила, у Фергюсона не было причин бояться узнать правду о его отношениях с Бранвеной, и он не попался бы на эту нехитрую ложь. Поэтому Кевин просто сказал:
- Я разыскивал барона, так как кое-что узнал о его проделках.
- От Бранвены?
- Да.
- И что же?
Кевин открыл было рот, затем быстро закрыл его и тяжело вздохнул.
- Прости, но я обещал ей молчать.
- И ты намерен сдержать свое обещание?
- Мм... да.
Морган смерил его проницательным взглядом и покачал головой.
- А так ли это? Нет, не думаю. По глазам твоим вижу, что тебе не терпится поделиться со мной своими печалями, только ты не решаешься переступить через нелепые предрассудки.
Кевин в смятении опустил свои предательские глаза.
- Так по-твоему, честное слово - это нелепица?
- Нет, отнюдь. Все зависит от конкретных обстоятельств. Порой данное слово должно быть нерушимо, порой наоборот - приходится нарушить обязательство. А держать слово слепо и безусловно - удел слабых, несамостоятельных, неуверенных в себе людей.
- А нарушают слово люди безответственные, - резонно возразил Кевин. Я же привык отвечать за свои поступки.
- Чтобы отвечать, нужно эти поступки совершать, - парировал Морган. По-настоящему безответственен тот, кто всячески избегает выбора и связанной с ней ответственности. К тому же я готов держать пари, что Бранвена взяла с тебя обещание молчать, не обрисовав предварительно всей серьезности ситуации. Ведь так?
Кевин признал, что так оно и было, и тогда Морган нанес последний удар:
- Если бы ты знал, как обстоят дела, если бы знал то, что знаешь сейчас, ты обещал бы Бранвене молчать?
- Нет, ни за что!
- В таком случае, ты свободен от данного ей слова. Она хитростью выманила у тебя обещание, а значит, оно недействительно.
Аргументация Моргана была более, чем спорной, однако Кевин, нуждавшийся лишь в формальной очистке совести, предпочел не замечать этого. Он выложил ему все без утайки, как на исповеди у своего духовника, и так же, как на исповеди, с каждым произнесенным словом он все явственнее ощущал снисходившее на него умиротворение. Напряжение постепенно покидало Кевина, на душе ему становилось легче и спокойнее, сжимавшие его тиски гнева и отчаяния понемногу ослабляли свою мертвую хватку.
Выслушав его, Морган ненадолго задумался, потом сказал - но совсем не то, что ожидал услышать от него Кевин:
- Ты догадываешься, почему Бранвена рассказала тебе это?
- Почему?
- Чтобы ты стал еще больше жалеть Дейрдру. А жалость подчас убивает любовь.
Щеки Кевина вспыхнули румянцем негодования.
- Если так, то она жестоко просчиталась. - Он немного помедлил, с мольбой глядя на друга. - Морган, скажи, что это неправда. Скажи, что это невозможно. Скажи, что этого быть не может, что все это - чушь собачья.
Морган вздохнул.
- Сказать-то я могу, но какой от этого будет прок? Ты все равно не поверишь мне.
- Стало быть, чары бесплодия существуют?
- Вполне возможно. Теоретически я допускаю существование таких чар, правда, очень и очень смутно представляю механизм их функционирования на практике. О человеческом организме я знаю так же мало, как и об устройстве вселенной. Зачатие и рождение для меня тайна за семью печатями - и не только для меня, но и для других моих собратьев по Искусству, даже для тех, кто нашел применение своему Дару в области медицины.
- Так ты сдаешься? - угрюмо осведомился Кевин. - Умываешь руки?
- Нет, я просто ввожу тебя в курс дела, показываю свое видение ситуации. А дело, скажу тебе, дрянь; ситуация не внушает оптимизма. Сначала Бранвена с ее приворотными чарами, теперь вот - Бран Эриксон. И где они только набрались всей этой премудрости, ума не приложу... Хотя, поспешу добавить, некий проблеск надежды я все-таки вижу.
- А именно? - оживился уже порядком приунывший Кевин.