День казался таким длинным, что под конец Каролина просто валилась с ног. Она так устала от мелькания нарядов и поручений, вроде: подай – принеси – не мешай, что с трудом реагировала на происходящее. Сжалившись, Наташа отпустила ее пораньше, в десять.
***
Каролина стояла в большой комнате и рассматривала чудесные платья: синие, сиреневые и голубые. Вырезы платьев украшали цветы, а юбки доходили до самого пола. Платья походили на бальные. Каролина выбрала себе бледно-голубое. Она надела его и почувствовала чудесный аромат – цветы на платье оказались живыми. Каролина подошла к зеркалу, чтобы полюбоваться. Вокруг собрались другие девушки в бальных платьях. У них были высокие замысловатые прически.
Откуда-то донесся тихий мелодичный звук флейты. Флейта плакала и грустила. Каролина, как завороженная, подошла к высокой двухстворчатой двери. Звуки доносились оттуда. Она толкнула дверь. Створки легко отворились, и впереди открылся большой светлый зал. В нем было много людей в красивых нарядах. Среди присутствующих она заметила Старкова и Наташу. Они улыбались и о чем-то переговаривались. Каролина направилась к ним. Неожиданно откуда-то послышался легкий металлический звон. Звон приближался и становился все громче и громче. Вскоре он заполнил все окружающее пространство.
Каролина открыла глаза. На тумбочке громко звенел сотовый телефон. Она приподнялась на локте, выключила будильник и с облегчением легла на подушку. Прекрасная грустная музыка флейты все еще звучала в ушах, и Каролина все еще чувствовала необыкновенный запах цветов. Глаза сами собой закрылись, в душе появилось непреодолимое желание остаться в теплой и мягкой кровати. Усилием воли Каролина вновь открыла глаза.
«Для чего мне так рано вставать?» – подумала она и сразу же вспомнила, что не собрала сумку, не помыла посуду и не сходила в душ. Каролина вспомнила посещение агентства, устройство на работу и свое позднее возвращение.
Настроение сразу же испортилось. Вставать не хотелось. Она вновь проверила время. Минуты текли одна за другой, но сил, чтобы подняться, не было. Каролина чувствовала себя разбитой и подавленной. За ночь ей совсем не удалось отдохнуть. Веки казались такими тяжелыми, что невозможно было бороться со сном.
«У тебя совсем нет силы воли», – сказала себе Каролина, но этот довод совершенно не подействовал. – «Сейчас придет Лариса и увидит весь этот бардак», – снова подумала она.
«Ну и шла бы она…» – ответил внутренний голос.
«Ты опоздаешь на практику».
«Ну и черт с ней».
«Тебя выгонят с работы».
«Не выгонят, по крайней мере, до демонстрации».
При воспоминании о работе перед глазами встала картина безумного вчерашнего дня. В ушах зазвучали шум швейных машин и раздраженный голос Старкова. Каролина зажмурилась. Ее присутствие там, в мастерской, казалось какой-то злой иронией, чьей-то безумной ошибкой. Она не знала, для чего она туда устроилась, и у нее не было ни малейшего желания ехать туда снова.
Каролина повернулась к окну и посмотрела на черное небо. В первых предрассветных лучах воздух казался синим. Сильные порывы ветра гнали по небу рваные темные тучи. Сверху то и дело срывались крупные капли дождя. С легким звоном они барабанили по подоконнику. Попадая в стекло, капли медленно скатывались, оставляя за собой кривые ломаные дорожки.
Продолжая лежать, Каролина с отвращением думала о работе. Никто не вынуждал ее ехать туда снова. Более того, ее появлению были не очень-то рады. Ее взяли с испытательным сроком. Никто даже не потрудился записать телефон Каролины, и если она там сегодня не появится, никто, наверное, не заметит. Вздохнув с облегчением, она решила не ехать, но тут же поняла, что не может так поступить: нужно срочно оплатить проживание в общежитии за второе полугодие.
Эта мысль ее сильно расстроила. Каролина почувствовала себя загнанной в угол. Свернувшись в клубок, она ощутила щемящую жалость к себе. В голову полезли воспоминания обо всех неприятностях, которые преследовали ее в последнее время. Обида становилась все сильнее и сильнее, разрастаясь, как снежный ком. Каролина поняла: еще чуть-чуть, и она точно никуда не поедет, а останется на весь день в кровати.
Она в отчаянии всхлипнула. Мысли заметались в поисках выхода, и неожиданно в памяти появилась нелепая фраза из детства: «Коммунисты не сдаются!»
Каролина с горечью усмехнулась. Это была любимая присказка отца. Он частенько повторял ее своей малолетней дочурке, когда та приходила с разбитыми коленками. Илья Андреевич поднимал девочку на руки и нежно укачивал, приговаривая: «Ну-ну-ну, коммунисты не сдаются!» Тогда она понятия не имела, кто были эти коммунисты, но фраза производила почти магическое воздействие. Каролина сразу же успокаивалась. Наверное, отец здорово потешался, успокаивая ее таким образом. Не мог же он говорить это серьезно.
Чувствуя, как потеплело на сердце, Каролина улыбнулась сквозь слезы и посмотрела на часы. Времени на сборы почти не осталось. «Коммунисты не сдаются!» – сказала она себе и принялась поспешно собираться.
Через полчаса она вышла из общаги, одетая в свое старое китайское пальто и высокие кожаные сапоги. На улице моросил холодный мелкий дождь. Открыв зонтик, Каролина поспешила к станции метро. Дорога под ногами хлюпала. По темному асфальту бежали мутные ручейки. Москвичи, спрятавшись под зонтики и втянув головы в плечи, спешили по своим делам. Многоэтажки мрачно темнели на фоне серого неба. Непогода откладывала отпечаток на всем облике города.
Каролина миновала рынок, мокнущий под дождем. Впереди показалась станция метро.
На посадочной площадке стояло несколько девушек из общежития. Они о чем-то оживленно беседовали. Каролина подошла ближе и, поздоровавшись, прислушалась к разговору. Девочки горячо обсуждали молодого лаборанта, который, якобы приставал к одной из них. Подруги успокаивали пострадавшую и давали противоречивые советы. Одни советовали подать в суд, другие – пойти на свидание. Не успели они прийти к общему решению, как на станцию прибыл поезд.
Шумная студенческая толпа хлынула в состав. Подхваченная общей массой, Каролина вошла в вагон и заняла свободное место у окна.
Состав тронулся. Прокатившись по короткому отрезку наземной линии, вагон нырнул в подземелье. За окном стемнело. На черном стекле, как в зеркале, отразились лица пассажиров. Каролина глянула на свое отражение. Веки после утренних слез припухли, лицо выглядело бледным и осунувшимся. Тут же, в стекле, отражалось лицо какого-то парня из соседнего ряда. Он с интересом рассматривал Каролину.
На следующей станции в вагон вошли новые пассажиры. Прямо перед Каролиной, занимая свободное место, села светловолосая красавица в коротком красном пальто. В зеркальном стекле отразился удивительно правильный профиль незнакомки. Длинные светлые волосы обрамляли красивое лицо, нежные краски макияжа делали ее похожей на девушек из журналов мод.
Теперь все мужские взгляды были прикованы к красавице в красном пальто.
«Наверное, модель», – подумала Каролина. После посещения агентства все люди каким-то странным образом начали делиться на моделей и не моделей, и Каролина, до этого мало обращавшая внимание на внешность окружающих, теперь внимательно рассматривала пассажирок. Наблюдая за входящими, она оценивала рост, осанку и пропорциональность фигуры. Не менее тщательному осмотру подвергались лица девушек. Глаза, улыбка, мимика – ничего не ускользало от придирчивого взгляда.
Из своих наблюдений Каролина сделала вывод, что поведение человека легко выдавало его самооценку. В глаза бросались самовлюбленные особы с гордой осанкой и величественными жестами. В противоположность им неуверенные в себе люди старались казаться незаметными. Особое внимание Каролины привлекали блондинки. Их оказалось не так уж и мало. Все девушки с волосами белого, пепельного и желтоватого цветов становились участницами негласного кастинга. Требования к их внешности многократно возрастали. Но как «директор» кастинга, Каролина так и не смогла поставить наивысшую оценку ни одной претендентке.