– Продолжай, – зло приказал Клеон, – я позволил тебе говорить то, что ты думаешь.
Так, по-твоему, я – глупец?
– Слово сорвалось, Сир. Я хотел сказать – это самообман. Вы все равно вынуждены быть подозрительным. Это свойственно людям вообще! Одно неосторожное слово, подобное тому, что вырвалось у меня, неверный жест, сомнительное высказывание – и вы вынуждены удалять от себя окружение. А любая тень подозрения приводит в движение порочный круг. Ваше окружение почувствует вашу подозрительность, и у них возникнет ответная реакция, их поведение изменится. Ваша подозрительность усилится; в конце концов, это может привести к покушению. И это неизбежно сопутствовало правлению любого Императора в прошлые века.
Доказательство этому – прошедшие четыре столетия. И это всего лишь одна из сторон все более возрастающей сложности Императорского правления.
– Тогда не стоит и предпринимать никаких усилий, чтобы обезопасить себя.
– Да, Сир, – ответил Селдон. – С другой стороны, вы можете оказаться более удачливым, чем другие… Пальцы Клеона слегка подрагивали на подлокотнике кресла. Резким тоном он ответил:
– От тебя, как и от твоей психоистории, нет никакой пользы. Оставь меня! При этих словах Император отвернулся. Неожиданно Селдону показалось, что он стал намного старше своих тридцати двух лет.
– Я сказал, что мои математические выкладки не могут быть вам полезны, Сир.
Примите мои глубокие извинения. – Селдон хотел поклониться, но в одно мгновение вошли двое охранников и вывели его из апартаментов. До Селдона донесся голос Императора:
– Верните этого человека туда, откуда он был доставлен!
4
Неожиданно возник Это Демерзел и бросил в сторону Императора исполненный глубокого почтения взгляд.
– Сир, у вас испортилось настроение? Клеон поднял на него глаза и, не без видимых усилий, попытался улыбнуться.
– Пожалуй, так. Этот человек говорил весьма неутешительные вещи.
– Но ведь он и не обещал того, что не мог выполнить.
– Он ничего не может выполнить.
– Но ведь он ничего и не обещал. Сир!
– Это-то и огорчает. Демерзел заметил:
– Возможно, даже несколько хуже – этот человек, как непристрелянное орудие. Сир!
– Непристрелянное – что? Демерзел, ты так часто употребляешь странные выражения… Что значит орудие? Дермезел спокойно пояснил:
– Это выражение я услышал в юности, Сир. Император и сам часто использует странные высказывания, неизвестные на Транторе, а также многие выражения, бытующие на Транторе и неизвестные в других местах.
– Ты пришел, чтобы напомнить мне, что Империя велика? Что ты хотел сказать этим сравнением с непристрелянным орудием?
– Только то, что оно может причинить много беспокойства, если его не отрегулировать. Этот человек сам не знает своей силы. Или значимости.
– Тебе удалось что-либо выяснить, Демерзел?
– Да, Сир. Он провинциал. Он не знает Трантора и его обычаев. Он никогда не был на этой планете раньше и не может вести себя как воспитанный человек, как придворный. И, однако, он держался достойно в вашем присутствии.
– А почему бы ему не держаться достойно? Я позволил ему говорить. Я обошелся без церемоний. Отнесся к нему, как к равному.
– Не совсем так. Сир. Вы не можете относиться к другим, как к равным. Вы привыкли повелевать. И даже при вашем расположении к человеку мало найдется людей, которые смогут так держать себя. Большинство из них были бы бессловесны или, хуже того, раболепствовали или льстили вам. Этот же – выстоял.
– Ну, можешь восхищаться им сколько угодно, Демерзел, но мне он не понравился. Клеон выглядел задумчивым и раздосадованным.
– Он даже не попытался объяснить мне свои математические выкладки! Это выглядело так, словно он был уверен в том, что я не смогу понять ни одного слова.