Каждый корабль делался вручную свыше полувека одной из нескольких семей индоев. Поскольку каждый корабль строился по собственному проекту, взаимозаменяемых запасных частей не существовало. Да и никаких запчастей не было, потому что корабли рассчитывались на несколько столетий безупречной работы, а затем выводились из эксплуатации. Каждая деталь была сделана на века, и не было причин, чтобы она эту пару веков не проработала. Индои это гарантировали.
К несчастью, большинство кораблей, как и ее «Азенкур», несли службу с начала войны. Военные потери дали на производственные возможности Федерации запредельную нагрузку, и нехватка судов стала наиболее очевидным ее проявлением. Корабли, которые следовало отправить в утиль лет сто назад, все еще оставались на передовой. И приданные Флоту техники-индои научились от людей новому термину: самоделка.
Она откусила еще кусок сухого тоста и глотнула горького чая. Затем коснулась прибора искусственного разума на запястье.
— Что нового? — спросила она.
— На вашу электронную почту поступило двадцать семь сообщений, — медоточивым баритоном ответил ПИР.
— Сколько из них являются воплями техперсонала с Титана по поводу наших запросов на запчасти?
— Четырнадцать.
— Сотри.
— О’кей. Затем пять отказов на просьбы разных членов экипажа о переводе с корабля. Один из них содержит довольно противный вопрос насчет командования фрегата.
— Пошли им копию стенограммы расследования и предложи поцеловать меня в задницу. Дипломатично. А просьбы перешли заново. Бог знает, может, кому-то удастся свалить с этой лохани.
— Выполнено. Шесть ответов на ваши запросы о лучшем питании, все сводятся к одному — прекратить ныть.
— О’кей. Пошли их снова, но каждый раз увеличивай запрашиваемое количество, пока не дойдешь до максимальной вместимости кладовых. Делай это раз в день или после каждого отказа, если ответ придет в тот же день. Посылай копии всех запросов в штаб Флота.
— О’кей. Большая часть остального просто макулатура. Но есть послание с Базы Титан, которое сообщает о назначении нового командира. Он прибудет сегодня днем.
— Вот радость, — сказал Майклз. — Треклятая радость и счастье. Еще один.
Часть проблемы заключалась в том, что командирами фрегатов назначали капитанов первого ранга. На морском флоте этот пост занимал бы капитан третьего ранга или даже капитан-лейтенант, но фрегаты оказались единственным местом, где моряки «мокрого флота» могли освоить азы командования в космосе. Поскольку такое назначение было относительно «простым», старшие офицеры начинали с предположения, что знают вдвое больше своих подчиненных. Многим из них довелось узнать, что значит дышать вакуумом.
Шэрон грустно покачала головой.
— Ну, может, этот будет другого сорта. Кто такой? — спросила она ПИР.
— Капитан первого ранга Эйприл Уэстон, — сказал ПИР.
Услышав имя, Майклз с шумом втянул воздух сквозь зубы:
— Чертова мать!
— Ты ее знаешь? — спросила Шэрон.
— Лично ее — нет, — сказал Майклз. — Нопро нее на чертовом Флоте Ее Величества каждая собака знает.
Шэрон жестом попросила его продолжать, выказывая просьбу просветить ее.
Майклз покачал головой:
— В общем, она едва ли не единственная женщина из надводных сил, которая когда-либо претендовала на адмиральское звание. В отряде морских охотников про нее ходят легенды. С материнской стороны она состоит в родстве с одним покойником по фамилии Маунтбаттен.
Он помолчал, соображая, как объяснить это американке.
— Я слышала о нем, — сухо сказала Шэрон.
Покойный граф Маунтбаттен был последним из своего рода. Он состоял в близком родстве с королевской фамилией и служил офицером военно-морского флота во время Второй мировой войны.