Кто тебя записал?
— Какой-то парень. Филер.
— Самый эффективный способ уже того… упущен.
— Какой?
— Стукнуть. Ты небось даже не пошел за ним?
Вот оно. Именно в этом различие между рейзяками из низших разрядов и элитой, к которой принадлежал Снеер. Для тех «стукнуть» было само собой разумеющимся выходом, который Снееру даже и в голову бы не пришел. Впрочем, так было всегда. Раньше, в эпоху банков и бронированных сейфов, ни один серьезный, уважающий себя медвежатник не шел на «мокрое» дело, а какой-нибудь карманник без принципов сразу хватался за бритву.
— Две недели — прорва времени, — продолжал Прон. — Что-нибудь для тебя придумаю, а ты мне взамен сделай одолжение: возьми моего за две сотни. Честно говоря, он отвалил мне несколько желтых в задаток, потому как я пообещал уговорить самого лучшего спеца. Рассчитывал на тебя. Ты же меня знаешь. Я тебя никогда не подводил, а? Ну, как, согласен?
— Уговорил. Давай его. Через час в вестибюле отеля «Космос», — согласился Снеер.
— Благодарен. Он там будет в два. А о твоем деле я подумаю. Надо помогать друг другу, если начинают у нас по тылам шебуршить.
«Думай, думай, братец. Своей головешкой четвертого разряда много не надумаешь. А мне не помешает немного сбережений на черные времена. Что на Ключе — то мое. Даже если проверят и перекодируют, в любом случае обязаны все перевести до пункта. Разве что пришьют рейзинг… Тогда хуже, гораздо хуже. Но у них нет доказательств. Самое большее — накажут за сознательное и умышленное сокрытие истинного разряда. Да и то нет, кажется, такого параграфа не существует…»
Прон свернул в первую поперечную улицу. Глядя ему вслед, Снеер задумался, какой разряд у этого зазнайки в действительности. В тесном кругу рейзеров вопросы на сей счет считались бестактными. Снеер понемногу двигался в сторону отеля «Космос». С клиентом он должен был встретиться только через час. Это входило в профессиональный ритуал: клиент не должен думать, будто рейзер в любой момент готов к услугам. В результате он еще не очень-то знал, куда девать свободный час.
Шатаясь по боковым улицам центра, он вдруг заметил знакомое лицо. Матт, дружок, пожалуй, еще по институту. И даже неплохой дружок. Тот начал было отнекиваться, но все равно спустя несколько минут они уже сидели в небольшом бистро на углу. Снеер чувствовал потребность поболтать с кем-нибудь, оторваться от скверных мыслей сегодняшнего дня.
— У меня нет желтых, — откровенно признался Матт перед автоматом с пивом.
— Ерунда. Я приглашаю, — улыбнулся Снеер.
Они присели за столик в углу. Снеер дружески смотрел на товарища, вспоминая добрые времена, канувшие в Лету годков двадцать назад.
— Как дела, Матт? — начал он, но тут же пожалел. Такие вопросы не задают человеку, у которого нет желтых на пиво.
— Как видишь. Средне! — при этом Матт не изображал трагических мин, что настроило Снеера еще дружелюбнее. — Я как раз возвращаюсь с проверки. Не прошло.
— Что ты хотел получить?
— Шел на тройку, но…
— На кой тебе тройка?
— Чтобы получить работу. Я хочу наконец что-то делать!
Снеер молча покачал головой. Можно подумать, что у людей нет проблем посерьезней!
— Стало быть, ты ничего не делаешь?
— Нет. А ты?
— У меня тоже четверка. Но, как видишь, я не жалуюсь.
Матт глядел в кружку.
— Ты что-нибудь во всем этом понимаешь? — неожиданно спросил он полушепотом и при этом настороженно оглянулся. — Я, например, уже растерялся вконец.
Снеер не любил разговоров о политике, тем более в общественном месте. Однако товарищ явно требовал поддержки. Может, больше, чем он, Снеер, сегодня.
— Все в порядке, Матт, — сказал он. — Так должно быть, и так оно и есть. В соответствии с исходными принципами.