– Не такой?
– Я уже говорила, что есть вампиры, отказавшиеся от человеческой крови. Такие как мы. И это правильно. Как видишь с нами всё прекрасно, – она развела руками, как бы в подтверждение своих слов. Потом достала из багажника пакет с тканями, Лиза уверена, очень дорогими и редкими.
– Ты думаешь, он питается людской кровью? – Лиза поспешила помочь ей достать оставшиеся пакеты.
– Не думаю, дорогая моя, а знаю наверняка.
Они оттащили пакеты к воротам и после того, как Грюня открыла замок, Лиза унесла пакеты в дом, а бабушка откатила машину в гараж. Хотя гараж, это сильно сказано. Скорее сарай с большими дверьми, чтобы мог проехать старый москвич.
В отличие от сарая, где обычно стояла машина, куда иногда забредали куры, дом был шикарным. Бабушка Грюня сама лично занималась проектировкой. И по какому-то древнему обычаю, заложила первый и последний кирпич сама. В доме на первом этаже располагалась большая гостиная с каменным камином в центре, стены которой украшали разные картины. Многие имели немалую ценность. Шкафы, на чьих полках ютились издания, как старинных, так и современных писателей. Если верить словам бабушки, то книга может научить даже больше, чем родители. Ей разве что не тягаться с самой матушкой жизнью. Также была кухня, сравнительно небольшая, для такого дома. Ванная. На втором этаже три спальни. Одна принадлежала бабушке, вторая Лизе, а третья – если вы подумали, что для гостей, то ошиблись, гостей тут никогда не жаловали – третью спальню можно смело назвать мастерской для шитья. Хоть Лиза и подарила ей на день рождение швейную электрическую машинку, Грюня всё равно шила на своей старой ножной. Как она говорила, стежок мягче получается, чем на электрической.
Пока бабушка закатывала автомобиль в гараж, Лиза отнесла пакеты в мастерскую, а сама плюхнулась на диван. Она размышляла над бабушкиными словами; неужели Владимир Евгеньевич, питается кровью людей? Неужели он не понимает, как это нехорошо? Неужели он… убийца? Хотя за последнее время Лиза вообще не слышала в местных новостях о каких-то странных нападениях на людей или ещё чего хуже об убийствах.
– Он ведь говорил с тобой? – её раздумья прервал бабушкин голос. Почему-то Лизе показалось, что она встревожена немного.
– Кто? Владимир Евгеньевич?
– Он самый, – Грюня переобулась в тапочки.
– Ну, только по учёбе.
Какое-то время бабушка молча глядела на внучку, словно считывала с неё информацию, хотя, по сути, это так и было. Потом кивнула. Кое-что она забыла рассказать Лизе. Точнее совсем не забыла, а посчитала это ненужным. О том, что когда-то знала Владимира Евгеньевича.
– Ну что, пойдём охотится? – после долгих раздумий бабушка звонко хлопнула в ладоши. Лиза радостно подскочила с дивана. Пора пополнить ресурсы.
Они охотились до полудня, а потом вернулись домой сытые и довольные. Бабушка принялась за пошивку одежды. Пятьдесят процентов из того, что она шила, скупала её самая ближайшая соседка, жившая в трёх километрах от дома Драгунской, она держала небольшой магазинчик одежды. А платья и рубашки, которые шила бабушка Грюня были восхитительными и раскупались как горячие пирожки.
Лиза осталась с ночёвкой. Возвращаться в ненавистную квартиру ей хотелось меньше всего. А у бабушки она могла не пользоваться косметикой, ходить в майке и шортах и не волноваться из-за отросших клыков. В общем, у бабушки она могла быть самой собой.
Но всё хорошее по обыкновению кончается и в воскресение вечером Лизе пришлось вернуться в своё одинокое жилище. Прежде чем вылезти из бабушкиного авто она потрепала по голове Марта.
– Не грусти, дорогая, скоро лето, – ободряюще вымолвила Грюня напоследок, заметив с какой тоской Лиза гладит пса, – Отправимся с тобой в путешествие.
– Хорошо, – Лиза улыбнулась, – Люблю тебя, – она чмокнула её в щёку, а потом вышла из машины. Ещё около полминуты она стояла во дворе и провожала старый москвич взглядом.
Дома её ждали серые стены, аквариум в котором не было живых рыб, но Лизе нравилась голубая подсветка и весёлые пузырьки. Стоило ей переступить за порог, как зазвонил мобильный. Это оказалась Лера.
– Алло, – Лиза скинула ботинки и прошла в зал.
– Лизка, собирайся пойдём гулять! – задорно пролепетала в трубку подруга.
– Уже девятый час, не поздновато ли? – она плюхнулась на диван.
– Самое то. Давай собирайся, мы сейчас с Лёхой к тебе припрёмся.
– Ну я не знаю, – протянула Лиза, почесав отросший клык, который уже явно выглядывал из-под губ.
– Всё, это не обсуждается.
– А через сколько вы будете? – Лиза выпрямилась, чтобы разглядеть часы на письменном столе.
– Через минут двадцать-тридцать.
– Лан, окей, – произнесла Лиза, но в голове её голос кричал «Чёрт! Чёрт! Чёрт!!!». Если она собиралась пойти гулять с друзьями, то ей просто необходимо привести свой, мягко говоря, жутковатый видок, в порядок. Она быстро подскочила, подбежала к зеркалу и принялась одной рукой точить отросшие клыки, а другой замалёвывать трупные полоски на лице. Ушло практически пятнадцать минут на всё про всё. Теперь оставалось одеться подобающим образом. Тут дело обстояло куда проще. Кофта с длинными рукавами, джинсы и кожаная куртка с капюшоном. Вечером и в самом деле было прохладно, но не стоит забывать, что холод шёл не только из окружающей среды, но и от неё самой. Она знала, что Лера будет брать её за руку, как любят ходить подружки. И Лизе меньше всего хотелось, чтобы она почувствовала её ледяное тело.
Лиза оценивала свой наряд, разглядывая себя в зеркале, когда постучались. Ребята пришли раньше, чем должны были. Лиза никогда не впускала никого в свой дом и теперь не собиралась. Поэтому, прежде чем распахнуть дверь, она обула потрёпанные кеды. В дверь стучали настойчиво и Лизе пришлось громко крикнуть: «Я выхожу! Нечего так тарабанить!»
Но когда она распахнула дверь, ожидая увидеть там своих друзей, дар речи куда-то улетучился. На пороге стоял Владимир Евгеньевич в несвойственном ему одеянии – в обычной белой футболке, джинсах, причём видок у него был как у Дракулы. Волосы растрепаны, глаза дикие, он словно был в гневе, но как оказалось чуть позже это было совсем не так. Уже через секунду он улыбнулся.
– Владимир Евгеньевич? – удивлённо произнесла Лиза.
– Добрый вечер, Драгунская, – он поднял с пола свой школьный чемоданчик, – Я могу войти?
– Э… Я вообще-то ухожу…
– Это не займёт много времени, – настоятельно сказал он, делая шаг вперёд и одной ногой оказавшись уже в квартире.
– Сейчас должны прийти мои друзья…
И как по мановению волшебной палочкой в подъезде послышались голоса. Это одновременно обрадовало и испугало Лизу, потому что она увидела лицо препода, оно исказилось в гримасе злости, практически омерзения. Потом он вдруг резко схватил Лизу за руку и с силой притянул к себе. Она-то решила, что он хочет причинить ей боль и даже немного вскрикнула. Но он неожиданно поцеловал её в губы. Впился своими холодными, но мягкими устами в её, бесцеремонно ворвавшись внутрь своим языком, при этом щекотливо касаясь короткими жесткими усиками. Лизе никогда не нравились мужчины с усиками, но ему они безусловно шли. Чемодан упал к ногам, и Владимир Евгеньевич обхватил оторопевшую Лизу за талию и с лёгкостью приподнял её над полом. Она попыталась оттолкнуть его. Наверное, если бы её сердце могло бешено колотится, то непременно так бы и было. Их поцелуй затянулся. Лера и Лёша вот-вот поднимутся и обомлеют от такого зрелища. Владимир Евгеньевич перестал её целовать с таким же сожалением, как если обычный человек упустил бы чемодан, набитый купюрами в бушующую реку. В его взгляде читалось нечто нежное и необычайно притягательное. Лиза буквально вылезла из его объятий, прибывая в шоковом состоянии. Целый год он игнорировал её, а сегодня… Она вопросительно посмотрела на него.
– О… Здрасте, – из-за спины Владимира Евгеньевича появились ребята, не менее пораженные чем сама Лиза. При этом историк продолжал поедать глазами Лизу, он словно ждал ответ на самый для него главный вопрос.