Хвост очереди к тележке с мороженым благодаря полуденной жаре пускай и не скрывался из поля зрения, всё же вызывал уважение и вкупе с ним сочувствие к составлявшим его позвонкам.
Хлопками по карманам движением, здесь, в Эгоплероме, выпавшим из обращения за ненадобностью, ни кошелька или просто горстки мелочи обнаружить не удалось, зато записная книжка не удержалась и намекнула – пора бы разнообразить гардероб.
– Дёргать за ниточки… ладно, подёргаем… – Алекс оценил обстановку, сотрудники милиции, облачённые в мышиную форму, по крайней мере, в радиусе нескольких десятков метров не толпились, совсем неплохие условия для начала противоправных действий.
Следуя вдоль извилистой, не по росту выстроившейся шеренги, замечал, как та, расступаясь, рвётся, избегая с ним столкновения, и тут же смыкается, лишь минует сия опасность. Обилие нетерпеливых детей, среди желающих вкусить прохладу, сподвигло Алекса на поиски компромисса с совестью, тут же найдя его, не стал ломиться внаглую, предпочтя вклиниться за старушкой, получавшей сдачу.
Когда неспешная очередь наконец-то подошла, Алекс замялся, оказавшись не готовым к решительным действиям, попадающим под статью ведущего к наколкам кодекса. Неоднозначная реакция участников событий на возникшую паузу удивила потерей здравого смысла. Обладательница колпака, считающегося белым исключительно благодаря названию, впала в рефлекторный ступор, зависнув в позе дилера, чей товар не востребован больше рынком.
Особо не мудрствуя, народ определил виновницу столь странных перемен в поведении мороженщицы и уж совсем недобрым взглядом провожал удаляющуюся в компании трёх внуков старушку, точно та не иначе – старая дореволюционная ведьма, оставила с носом народ, скупив мороженое оптом.
Но ведь это неправда!
– Александр, сократи сферу поля шокового контроля ближе к границам собственного тела, – посоветовал наблюдательный дракон. – Да, и наконец, прояви себя!
Алекс, начав со сжатия поля, незамедлительно получил положительный опыт, продавец, оказавшись вне его пределов, тут же ожила. Развивая успех фразой: я существую, «Ленинградский» батончик, пожалуйста, невинно прозвучавшей в его исполнении, перезапустил механизм торговли.
Не успел обработанный заказ очутиться у покупателя в руке, как вновь завертелся прерванный процесс деньги-товар-деньги. Стоял бы Ленин с Крупской вместо Кутузова и Барклай-де-Толли, то непременно переглянулись бы с нравоучительной усмешкой.
Отойдя в сторонку на всякий случай, чтоб лишний раз не напоминать продавщице о понесённом убытке торговой организации, Алекс развернул фольгу обёртки и надкусил содержимое. Вкусовые рецепторы, почуяв подвох, забили в набат, Алекс инстинктивно сплюнул, с языка на асфальт скатилось что-то шоколадно-белое. Ощущение, будто во рту побывал предмет завещания, жёванный-пережёванный не одним поколением золотых коронок, челюстями из стакана и даже дёснами беззубого рта – безвкусный комок кондитерского каучука.
– Дракон!
– Да?
– Это как понимать? – единожды укушенный батончик освежающего лакомства устремился на сближение с ликом дракона, правда, безрезультатно. Отрикошетив от колонны, снаряд возмездия скатился по ступеням с противоположной стороны от наблюдателя, где с успехом затерялся.
На пешеходном переходе Алекс поравнялся с таксомотором, из-за полуопущенного стекла которого, ожидая разрешающего сигнала светофора, выплывали клубы сизого папиросного дыма, спонтанная идея показалась Алексу забавной. Просьба не глушить двигатель и выйти выполнилась водителем в точности, без единой помарки, кстати, вполне ожидаемо. Подобная реакция окружающих всё больше и больше нравилась, начиная входить в привычку.
Усевшись за руль, Алекс обратился к зеркалу заднего вида, где отражалась празднично одетая пожилая пара самых что ни на есть настоящих пассажиров. Ветераны послушно сидели, не высказывая претензий, точно замена водителя – обычное дело, нечему тут удивляться.
Алекс считал себя профессионалом, хоть и управлял автомобилем пару раз, да и то грузовиком по просёлочной дороге между деревень. Счётчик продолжал тикать, три с мелочью – большие деньги…
– Не напомните, куда едем? – решился Алекс.
Пассажиры, выпав из спячки, переглянулись. – На Дворцовую площадь, милый, – не стал скрывать информацию воспитанный старой школой женский голос.
Сухо хрустнула первая передача, взревел оборотами мотор, визг дымящих покрышек отправил «Волгу» с места в карьер. Управление автомобилем давалось легко, ощущаясь всеми фибрами души, так что уже на старте, с третьего перекрёстка, не каждый сторонний наблюдатель смог бы заподозрить неладное, да и головы пассажиров перестали опасно откидываться при разгоне и соответственно клевать при торможении. Не все дорожные знаки новоиспечённый таксист трактовал верно, зато с цветами светофора проблем не возникало, что само по себе немало.
Вырулившее на Дворцовую площадь такси в сопровождении патрульной машины, точно прицепом, закреплённым на фаркопе, остановилось возле Александрийского столпа. Колонна монумента с недовольством отражала проблесковые маячки, а ангел глох от истошных воплей сирены. Оцепившие «Волгу» сотрудники правоохранительных органов, двое даже с пистолетами, притягивали ротозеев со всей близлежащей округи, точно ходячих мертвецов на свежатину.
Алекс выключил счётчик, наотрез отказался от протянутых мужчиной денег, сославшись на инструкцию «права и обязанности стажёра», вступившую в силу буквально сегодня, аккурат перед началом смены, иначе – угроза увольнения и прочие неприятности от руководства и, не дай Бог, по комсомольской линии. И покуда присущая водителю галантность открывала дверь и подавала руку женщине, покидающей машину, обстановка разрядилась. Смолкла сирена, маячки потухли, напряжённость поз милиционеров выполнила команду «вольно». Туристы потеряли веру в сенсацию и вернулись к рекомендациям путеводителей, окончательно не утративших к тому времени атмосферы типографии, сохранившейся в красках офсетной печати.
Конец ознакомительного фрагмента.