Когда девушка открыла глаза, ее засыпали расспросами о событиях, произошедших на испытании. К слову, Софи обнаружилась в больничном крыле, в мягкой постели, когда остальные обитатели Академии просыпались в самых неожиданных местах: полы, могильники, стойла, туалеты, а одного счастливчика сон поймал на краю крыши одной из башен. Почему счастливчик? А как назвать индивидуума, который свалился с двадцатого этажа, а затем, зацепившись мантией за шпиль, мягко приземлился в травоядный малинник, когда в пятнадцати сантиметрах от него рос его собрат – самый, что ни на есть любитель плоти. Одним словом, где уснул – там и встал.
На все расспросы София молчала и пожимала плечами. Самое загадочное явление за последние триста пятьдесят пять лет с момента похищения Повелителя Циклопов.
Магический камень по легенде принадлежал древнему циклопу и служил тому единственным глазом. О нем мы еще вспомним, но чуть позже.
Митра Наага была уверена лишь в одном: она должна и хочет удочерить эту юную девочку. Пусть не нага по рождению, но с душой, сродни Храбрейшей из наг, Богине Бали. Все остальные мысли и заботы ушли на второй план.
Розовый гоблин, митр Титто Бравок, обзавелся несколькими проплешинами после данного ЧП. Причины были непонятны, но внешность профессора стала от этого еще более комичной.
А что Софи, где наши не пропадали? На данный момент она наслаждалась чаем с малиновым вареньем, с надеждой вспоминая свой сон, где большая версия женщины-змеи обещала вернуть ей Максика и наказать садиста-убийцу-подлюгу эльфа.
Проснулась наша героиня от уханья совы, полная сил и готовая покорять горы, расправляться с врагами, занять первое место на состязании воинов. Столько появилось целей, многие приоритеты поменяли свои места, внутренний стержень был, но сейчас на его месте возвышалась бетонная колонна!
«Покажем им кузькину мать!»
Отхлебнула чай и прикрыла глаза, планируя свою триумфальную победу на Арене.
«Аа? Какая такая Арена??! Ай, потом! Все потом!»
Деда Альбохрейма было жалко, бедный ректор! Сначала массовый сон, затем беспорядки, паника и так далее, и тому подобное. Такого рода переживания его сердце выдержало с трудом, несмотря на довольно юный возраст для магов из расы звиров.
Звиры-маги жили тысячелетиями, обладали некоторыми частями тела, полностью напоминающими звериные. Сильнейшие из звиров могли принимать свой истинный облик.
Митр не любил позиционировать себя, как звир: обладать маленьким, куцым хвостиком – увы, не показатель силы. А звиры ценили лишь силу, проводя раз в два года бои между могучими на Арене. Победитель имел право просить Императора звиров о любом подарке, кроме убийства своего врага. Считалось, что, если имеешь врага, сразиться с ним в бою – честь. Нанимать убийцу – низко, и, если об этаком поступке становилось известно обществу – нанимателю ставили позорное клеймо и изгоняли за пределы государства.
Звиры очень интересно составили рейтинговую таблицу: пять раз побеждаешь – пятьдесят монет золотом, и тебе причисляют первый ранг, десять раз побеждаешь – сто монет золотом и переход на второй уровень, где тебя называют уже не соискателем, а храбрецом. Участников третьего уровня все величают – отважными, четвертого – сильнейшими, пятого – могучими. И каждому отсыпают положенную награду золотом.
Могучих среди звиров было мало, и почитали их подобно генералам. Арена работала круглосуточно, однако бои могучих проводились лишь один раз в два года, когда Лупель оставался в надире ровно трое суток, и вечная жара уступала место долгожданной прохладе. Этого события ждали годами, к нему готовились, копили деньги на билеты, планировали свою жизнь пошагово.
И вот снова эти неугомонные прислали митру Альбохрейму прошение на предоставление участников для Арены. Зрителям приелись одни и те же победители, вот Император и велел каждому звиру за пределами их государства подобрать достойных воинов, представителей других рас.
– Седина в бороду, рылопят в ребро! – выругался митр, что было ему совсем не свойственно.
Отказать Императору повторно – смерти подобно, нельзя, в общем.
«Эх… Придется напрячь факультет ассасинов».
Отпив настойку тишника, ректор погасил настенный мухомор и погрузился в сон. Слишком тяжкий груз взвалила Судьба сегодня на его хрупкие, уже немолодые плечи.
Глава 6
Начинать никогда не поздно,
не забудь начать.
Новым днем Академия гудела сплетнями, стены восстанавливались, профессора хлопотали, а София делала непривычную ей ранее зарядку. Обстановка уже стала родной: белые стены, больничные койки и запах, присущий любому госпиталю. Девушка будто бы окрепла и немного подросла – подметили внимательные целители. Все показатели здоровья на ауре горели нежнейшим зеленым цветом, что означало, пора на выписку.
* * *
Ночью я видела прекрасный и пугающий одновременно сон. Мне приснились Боги, так они представились. Их было ровно пять, и каждый пытался доказать мне, что именно он или она лучше. Первым обратился ко мне милейший кот с огромной секирой, заливал долго про долг, честь, отвагу и славу воинов под его началом.
Мурашки бежали по всему телу, ГоспААдии, как я мечтала сделать ЭТО. И вот, наконец, Крам, как он представился в первую минуту, пообещал выполнить любое мое желание!
«Ура!!!»
Я, недолго думая, попросила разрешение его погладить! Стало тихо-тихо, а Крам смотрел на меня, раскрыв пасть, видимо хотел что-то возразить, но я опередила его! Подскочила к этому трехметровому тигру, повезло, что он восседал на некоем троне, встав на мысочки, я кончиками пальцев дотянулась до его подбородка! И «урррр-урррр-мрр-мрр-мррр» оповестило меня об успехе. Я не остановилась на достигнутом и переключилась под ушко, кошачье «мррр-мррр» с новой силой пронеслось по залу. Через пятнадцать минут ко мне льнул настоящий, только очень большой, полосатый кот.
Единственное, о чем жалею – я так радовалась возможности потискать котика, что не заметила, когда мощный Бог Крам перевоплотился во вполне домашнего питомца.
– Крам был неосторожен и порывист, впрочем, как и всегда. Меня зовут Мойра – приземлилась передо мной не менее впечатляющая, чем усатый-полосатый, мифологическая Гарпия!
– Гарпия? Это раса из твоего мира? Расскажи о ней.
Я рассказала все, что помнила из школьного курса по истории Древнего мира. Про красоту и коварство Гарпий, про то, что когда-то они были невероятной красоты женщинами, однако прогневав Богов, превратились в этих существ. Про перевод и значение их имен. Но заметив недовольство Мойры, напрягла свои извилины и извлекла из недр памяти истории о славянских богах полуптицах-птицах.
– Алконост, Сирин, Гамаюн, Стратим… Любопытно – прокаркала Мойра. В целом, если их описания объединить – они чем-то напоминают меня… Скрывать не буду, порадовала, ты мудра и внимательна, следила за моими эмоциями и подбирала верные слова, скажи, тебе претит мысль об убийстве, смерти и предательстве?
Ответила я поспешно, но больно уж тема наболевшая – Предательство не приемлю! Смерть рано или поздно придет, и надо ее встретить со всеми почестями, а убийство – это неотъемлемая часть всех войн. Убить ради наживы – не смогу, но этот мир отличается от моего, и я готова научится жить по его правилам, стараясь не наступать на горло своим убеждениям.
– Мой дар тебе придется по вкусу – показывая острые как спицы зубы, просмаковала свой ответ Богиня Мудрости.
– Не торопи события, узнаешь все в свое время, – не дала вставить мне ни слова.
Ой, чувствую я, не так проста данная Богиня. Не зря же она отметила свою схожесть с перечисленными мной Богами из славянской мифологии. А там не все были райскими, добрыми пташками… Далеко не все…
Бог-алконафт подарил бутыль, сказал испивать по три капли при сильном похмелье. Бог Нелепой Удачи Авагут вручил мне шлепок по попе и пожелал всегда приземляться мягко. Видимо, успел приложиться к ящику Вакхеля… Ну и осталась женщина-змея в квадрате.