Ярикс недовольно поджал губы:
– Стих, – это глагол. Нажал рычаг, и стих! А произведение грустное, пессимистичное…
– Это же клетка с трупами… Но если хотите повеселее… Пожалуйста:
Если чего то нету, значит оно где-то есть,
Душа, – как склад ресторана, там всяко можно поесть.
У одного, – разносолы, на стену не влезет меню.
А у меня только каша, ею я вас и кормлю.
Каши мне наложили, с детства, по самый кадык.
И все, что сейчас я имею, я с кашей этой достиг.
Но детям своим этой каши, я ни за что не подам,
Лучше, пускай голодают, чего пожелаю и вам.
– Вообще грусняк. – Алхимик постучал в задумчивости посохом. – Если наводить тоску, то так:
Родился я, чтоб умереть.
Халям-балям!
Кошель лежит, чтобы спереть.
Халям-балям!
А кот орет, чтоб его пнуть!
Халям-балям!
А гвоздь прямой, чтобы загнуть!
Халям-балям!
А вот зачем нам сессия?
Зачем нам эти знания?
Ведь срок придет тебе пахать,
Все будешь снова изучать!
– … О, наш этаж!
– А я еще стих знаю…
– На обратном пути. Подборку сделай. Через три, четыре часика, мы назад. Там и расскажешь. Вальрог, ты заснул что ли?
– А?! …Заснул от ваших стихов… Не то что наши песни. Вот одна…
– Не надо. Ежикевич, орден с тобой?
– Угу!
– Одевай, мы идем в приличное общество… Точно! Эй, уважаемый скелет, где тут можно сменить прикид?
– Будь таки я черствим простым лифтэром, я бы отправиль вас на двадцать шестой, но как ценитель высокого искусства, увидевший перед собой собрата, я отвезу вас тридцать третий. Мой племянник Моня делал прикиды всем важным персонам Великого Древа. Принцу Дракону, Дьябло, Анариону… Даже Альмагу две татуировки набивал. Вам сделают скидку и бесплатную прикидку.
– Идет, только до тридцать третьего ехать долго. В какую шахту тут прыгать?
– Молодой человек, не знаю как вас звать…
– Ярикс.
– Уважаемый Ярикс-джан, все это театр, а клиенты актеры… За кулисами рулит практичность и скорость. Держитесь за решетку.
– О! мы и вбок можем ехать?
– И вбок и наискосок и в подпространстве… А вот и Моня.
Огромный драколич склонился над пришельцами:
– Опять гнома в обед положили… Я же говорил, что не употребляю продукты с ГНО.
***
Баламут отказался идти с ними. Собрав огромный рюкзак с боеприпасами, и повесив пулемет на шею, он грустно попрощался и ушел в лес, сказав, что у него есть свои методы. Хотя это вызывало определенные сомнения…
Орки тоже не задержались. Матында указал новый путь. На юго-восток. Там по его словам, был древний курган вождей. Наверняка тамошние духи чего нибудь да знают.
Каззад много думал о произошедших с ним событиях. Но никак не мог понять, чего же он хочет. Мир стал каким-то большим, цели туманны а результаты неопределенны…
– Матында.
– Да?
– Я тебе задам вопрос, наверно странный… Ты не удивляйся.
– Старого шамана удивить трудно…
– При формировании бит-модуля, надо в реестр ставить маркер первичной принадлежности?
Матында чуть не упал, споткнувшись о свою же ногу. Потом вытаращился на вождя, и после долгой паузы спросил:
– Ты эти грибы больше не ешь…
– Какие грибы?! У меня мысль прет! Я что-то чувствую… Непонятное, как будто я появился на свет для чего-то важного…
– Творец всех посылает для важного… Второстепенных ролей нет… Артисты сами на сцене, во время спектакля, начинают мешать друг другу и даже убивать по настоящему… И все, премьера сорвана. А потом все заново… Пока нормально не отыграем…
– Что за бред?! Какой театр?!
– А какие модули с маркерами?! Идем дальше! Нам семя добыть надо и в Оркхейм передать.
– Так бы и сказал, что не знаешь… А то сцена, премьера… Аж тошнит… Расскажи еще про творца.
– Он все сделал… Сначала конечно придумал, потом озвучил и сделал… И захотел он на свое творение посмотреть изнутри. И создал глаз. Но тот смотрел лишь в одну сторону. Пришлось сделать простой череп с глазницей. А чтобы двигался – лапы. Но получается медленно и не высоко… Тогда сделал он крыло, и появился первый моноглазый монокрыл. И тут началось…
Новоград, поздний вечер.
Поздний вечер… Стражник у городских ворот прикимарил. Его напарники тихо играли в кости, за закрытой, на время войны второй створкой. Снилось служивому, почему то свинья. Жирная, похожая на их капитана. Она сидела перед перевернутым корытом, брала листок с увольнительной и внимательно его читала. Потом долго дышала на копыто, ставила на лист отпечаток и брала следующую увольнительную.
– Халабарт? А тебе увольнительная не положена.
– Почему?..
– Потому, Холобарт, что ты спишь на посту.
– Свинья! Грязная свинья!!!
– Я понимаю, не всем нравятся клоуны. Меня в детстве напугали и я их на дух не переношу… Хотя сам им работаю. Если вас это смущает, позовите кого-нибудь другого.
Стражник продрал глаза, и выронил алебарду, которая чуть не зарубила собеседника.
– Да что вы себе позволяете?! Я заслуженный артист севера! И меня еще никто, до выступления не бил!
Холобарт медленно поднял оружие, рассматривая пришельца.
Башмаки, с длинными раздвоенными носами. Широкие красные штаны, в шипастых заплатах. Короткий килт с кисточками. Клетчатая рубаха, меховой, зеленый жилет и шлем с огромными рогами. Картину довершали, синее лицо, зеленый пятачок, а также рыжая борода, активно растущая во все стороны.
Хвард не все рассказал принцу. Из-за напряженных отношений с севером, клоуны варвары, уже полвека не захаживали в столицу.
– Тревага-а!!! – Заорал Холобарт и второй раз бросил алебарду убегая.
Другие стражники поспешили на крик. Только вовремя предъявленный пропуск спас принца от быстрой расправы. Да еще старый сержант вспомнил из детства о подобных весельчаках с севера.
– Шутку! Давай шутку, о то не пропустим.
Смеялись стражники, но походу на самом деле без нее не хотели пускать.
Констант напряг память. Кроме книги по магии крови, ему попадалась брошюрка по психологии на тему "Смех – реакция на шутку, как симптом шизофрении".
– Короче, заходит варвар в аптеку к Изе Пикману и начинает есть с витрины все попадающиеся лекарства. Новенький работник шепотом спрашивает хозяина – что делает клиент и почему он не вмешивается.
– Это он всегда так перед походом иммунитет повышает.
– Но у нас там одни муляжи…
– В первый раз, когда там были настоящие лекарства, он начал поход прямо здесь, а я чуть не разорился.
Конец ознакомительного фрагмента.