- Сумасшедшие гринго прибыли в джунгли со своими домашними зверюшками!
Февик, опустившись на колени, поднял своего рыжего кота на руки приговаривая:
- Ах ты, блудный кот! Где ж тебя носило, Мо? Успел, наверное, соскучиться по мне, а? Как, впрочем, и я по тебе.
Картер обеспокоенно оглянулся к выходу в надежде увидеть Мачу. Мачи не было.
Да Римини с нескрываемым отвращением наблюдала за сценой счастливого воссоединения Февика со своим котом.
- Как трогательно! - она попыталась пнуть ногой кота, но кот легко избежал удара, грациозно взлетел на верхушку яйца и оттуда настороженно уставился на нее.
- А ты, все-таки, первостатейнейшая сука! - доверительно сообщила ей Эшвуд.
Амазонка не повела и бровью, подошла к загадочному яйцу и постучала по нему пальцем.
- Я согласна, что эти знаки и рисунки интересны сами по себе, но даже если яйцо представляет собой большую ценность, очень уж оно большое, мы все равно не сможем его унести.
- Если бы мы знали, что обозначают эти знаки! - с чувством причитал Манко Фернандес, водя пальцем по контуру рисунков. - Они могли бы, наверное, многое поведать нам о жизни наших предков!
Сверху свесился Мо и фыркнул ему в лицо. Яйцо загудело. Сначала звук был еле слышен и держался на одной высоте, но затем резко усилился и зазвучал с громкостью человеческого голоса.
Испуганный Манко Фернандес выругался и отдернул руку, будто обжегся, от стекловидной поверхности, которую только что нежно гладил. Глаза Да Римини превратились в амбразурные щели.
А Мо продолжал невозмутимо восседать на верхушке гудящего яйца, и только когда оно засветилось изнутри интенсивным белым светом, кот соизволил, не теряя достоинства, спрыгнуть на пол и направиться к хозяину.
Эшвуд оказалась единственной из присутствовавших, у кого хватило ума броситься к выходу, но уйти далеко ей не удалось, потому что в этот момент свет резко усилился и неожиданно ослепительно вспыхнул, поглотив вокруг всех и вся.
Свечение прекратилось так же быстро, как и возникло, и Картер, потерявший было на мгновение и зрение, и ощущение действительности, ошарашенно оглядывался по сторонам, пытаясь понять, что же произошло.
Принявшее свой первоначальный вид яйцо непоколебимо покоилось на своей голубой подставке, а вокруг него стояли, протирая глаза, искатели сокровищ.
- Мать-пресвятая - богородица, - пробормотала Да Римини. - Что это было?
Февик моргал глазами и тряс головой, пытаясь восстановить ее работоспособность:
- Это не драгоценный камень! Это некоторое техническое устройство!
- Не сходите с ума! - Да Римини подняла повыше фонарь и, не спуская глаз с успокоившегося яйца, стала пятиться к выходу. - Хватит приключений! У нас и так достаточно золота! Пора убираться отсюда подобру-поздорову!
Обойдя снаружи интигуатану. Манко остановился в нерешительности. Луч его фонарика скользил по темным стенам.
- Что-то здесь не так!
- Что случилось? - оглянулась Да Римини. - Поторапливайся!
- Стой! - он догнал ее. - Посмотри!
Луч его фонарика вырвал из темноты один из ларей, стоявших вдоль стены пещеры. Этот каменный ларь ничем не отличался от других, но Картер с удивлением осознал, что впервые видит сложную барельефную резьбу ларя.
Не обращая внимания на автоматы в руках братьев Фернандес, Февик испустил ликующий крик и бросился к ларю. Его пальцы дрожали, когда он ощупывал каменные письмена.
- Вы отдаете себе отчет, что это значит? Всегда считалось, что инки не создали собственного письма, а это тогда что? - его голос прерывался от едва сдерживаемого ликования, в глазах стояли слезы, - меня ждет, без сомнения, Бакстеровская премия, а может, даже Нобелевская! Эшвуд нахмурилась и стала принюхиваться:
- Не кажется ли вам, что воздух стал суше? Но никто не слушал ее.