Стрекозы от путников не отстали, продолжая неустанно трещать высоко над головами, проносились между деревьями, но под кроны соваться не решались. Расположившись на широких полянах, пауки отлавливали крылатых хищниц, которые время от времени норовили сцапать какого-нибудь малыша, - так что кто на кого охотится, было неясно.
Никакой живности в рощах не водилось, что весьма насторожило правителя, но он все же решил воспользоваться относительной безопасностью и дать людям полноценный, продолжительный отдых.
Первые дни все держались вместе, потом постепенно разбрелись под кроны: бывшие охранницы дворца Смертоносца-Повелителя отдельно, принцесса со своей свитой - отдельно; Симеон, присвоив обе повозки, отделился с тремя ученицами; несколько крупных ив дали приют многочисленной челяди Найла; а некоторые путешественники - как, например, Рион и Юккула - вообще уединились парочками, благо шатры древесных крон надежно оберегали от посторонних глаз. Больше всего повезло гужевым - наверное, за всю свою жизнь они не испытывали к своим персонам такого обильного женского внимания, как в этой роще.
Объединяли людей только три костра под котлами на берегу реки, - ивы опасливо поджимали ветви, побаиваясь игривого пламени, - да принцесса Мерлью, по одному ей известному графику отправлявшая на рыбалку женщин из-под разных крон.
Шабр совершенно забыл про Нефтис, шастая от дерева к дереву, и наверняка откладывал в своей бездонной памяти, кто, с кем и сколько раз спарился, чтобы потом проверить результаты своих теорий наследственности. Найл был уверен, что каждая из его встреч с Завитрой у тихого омута нашла свое место в ученых расчетах восьмилапого селекционера.
Сыты, довольны и счастливы оставались все. По прошествии двух десятков дней Найл начал всерьез подумывать о том, чтобы остаться в этом райском уголке и основать здесь новый город.
Однако планы рухнули в одночасье.
Поздним утром, когда почти все уже проснулись, но еще ленились вставать, нежась в легкой полудреме, мерный шелест ветвей перекрыл истошный крик боли; потом к нему присоединился еще один, но тут же все смолкло.
Найл выскочил из-под кроны на поляну, огляделся. Ничего, все в порядке. Зеленая трава, серебристая листва, тихий шелест пробирающегося сквозь ветви ветра. Через минуту примчались принцесса и Симеон.
- Что случилось?
Правитель мог лишь пожать плечами.
- Вы ничего не слышите? - поднял тонкий желтый палец Симеон. - Вроде, какой-то лишний звук. А?
- Вроде ничего.
- Мне очень неприятно огорчать тебя, Посланник Богини, - зазвучал в мозгу голос Дра-вига, - но двое из твоих соплеменников мертвы.
- Как?! - вскинулся правитель, опять закрутил головой, но старого смертоносца нигде не увидел.
- Да есть же звук! - опять заявил Симеон. - Вон оттуда!
Медик быстро зашагал меж деревьев. Мерлью с Найлом устремились за ним.
Минуту-другую спустя все трое замерли как вкопанные: впереди лежала выжженная земля. Остовы деревьев без листьев и ветвей, вместо травы серый пепел. Граница зеленой рощи и опаленной пустыни колыхалась недалеко впереди и медленно приближалась.
В первый момент Найл даже не различил черных гусениц, покрытых тонкими, длинными - с руку - иглами. Гусеницы двигались полосой шагов в десять шириной, наползая на сочную зелень и оставляя за собой голую землю, покрытую маленькими серыми катышками.
В этот момент Дравиг с вежливой осторожностью вошел в контакт с сознанием Посланника Богини и обратил его внимание на обглоданную иву слева, шагах в десяти. Там, у самого ствола, лежало два белых скелета.
- Теперь понятно, почему здесь нет живности, - сказал Найл. - Если такие нашествия случаются хотя бы два-три раза в год...
- Но почему они не убежали? - удивилась принцесса.
- Может быть, их окружили под деревом, - ответил Симеон.