– Урааааааа! – заорал счастливый злодей, прыгая от восторга. – Эх, почему же я не сделал этого раньше? Потерянные годы!!! – пожалел он сокрушённо, но снова оживился, увидев труп тёщи с перекошенной физиономией.
– Мама, как вы себя чувствуете? – заботливо поинтересовался толстяк у покойницы. – Может, вам принести чего? Чайку не изволите?.. Странно… Обычно вы без умолку трендели, а теперь молчите… Странно! А теперь молчите, к чему бы это? – наигранно удивился убийца. – А, должно быть, вы, Нина Васильевна, сдохли! Иначе глотку вам не заткнёшь.
Греков раздосадованно махнул рукой.
– Эх, жалко, я друзей своих пригласить не могу, сейчас бы выпили, отметили радостное событие… – сказал он, после чего заржал на весь дом. – Свершилось моё отмщение, за годы унижений и рабского труда на проклятых грядках! И раз уж вы, Нина Васильевна, так любили свой огородик с грядочками, то там-то я вас и прикопаю. Слышишь ты, старая ведьма? В аккурат между лучком с редиской тебя и уложу! – обратился Вениамин к трупу, затем немедля стащил убиенную с кровати, поволочив за толстые ноги к выходу, кряхтя и тяжело дыша. По пути голова тёщи ударялась о высокие пороги, пока злоумышленник не доставил тело к огороду, полному стрекотания сверчков.
– Вот жирная тварь, еле допёр! – злобно пробурчал зятёк, пнув тёщу ногой…
– Где я?! – воскликнул Вениамин, резко проснувшись. – Уффффф… – выдохнул он облегчённо. – Это был сон, слава Богу! – проговорил толстяк, но вдруг заорал во всю глотку, испуганно глядя на руки. Они были испачканы землёй, а рядом стояла зловещая лопата.
– Нет, не может быть… – забормотал шокированно увалень, глядя то на грязные ладони, то на лопату. В комнату вошёл Кружкин.
– Чего разорался, соня? – спросил напарник.
– Ва-Ва-Ва-Вася, я тёщу г-грохнул!!! – промямлил Греков с выпученными глазами…
Сразу после окончания дежурства Вениамин со всех ног помчался к тёщиному дому.
«Вот ведь нелёгкая! Угораздило меня… Чего теперь делать? Думай, голова, думай… – напрягался толстяк, управляя своим синим «горбатым Запорожцем». – Пока её никто не хватился, постараюсь откопать, а потом припрячу старую стерву где-нибудь в лесу. Пусть её менты три года ищут! Эх, не жалко мне, что эта жирная корова в ящик сыграла, а жалко, что хлопот теперь не оберёшься», – рассуждал про себя толстяк, пока с чих-пыхом не подкатил к ненавистному домику. Выскочил из колымаги, которая его еле удерживала, и полетел на «фазенду». Там, где он остановился, начинались злополучные грядки, на которых Вениамин пролил столько пота!.. А впереди в «потревоженной» земле, где произрастал лук, виднелись торчащие, не засыпанные землёй фаланги женских пальчиков. Вениамин хотел рвануться за лопатой, чтобы осуществить новый план, но противный голос за спиной оглушил его.
– Ты, бездельник! Какого чёрта ты пялишься на грядки? Тут не глазеть надо, а полоть! А то всё сорняками заросло.
Побледневший увалень обернулся: перед ним стояла живая и невредимая тёща. От такого зрелища толстяк начал икать, глотая воздух, словно астматик во время приступа, после чего грохнулся без сознания на тропинку.
Тёща раздражённо взяла свой сотовый, набирая номер дочери.
– Что случилось, мама?
– Что случилось?! И ты ещё спрашиваешь?! Да твой дорогой муженёк оказался ещё большим слабаком, чем я о нём думала. Только услышал о прополке, как упал в обморок! Я уверена, это он нарочно, чёртов лодырь!!! – прокричала Нина Васильевна в трубку и отключилась, заметив перед собой погром на огороде. Женщина, подбоченившись, подошла и, нагнувшись, вытащила из земли здоровую детскую куклу без скальпа.
– Совсем разболтались глупые дети! Уже игрушки закапывают в чужих огородах. Уши бы им поотрывать, – гневно проговорила хозяйка дома, откинув находку в сторону.
Пришествие
Опасны городские подворотни тёмными ночами, ведь именно в такое время суток дебильный и недалёкий охламон Семён Семёнович Кнопов подкарауливал зазевавшихся прохожих вместе с компанией своих друзей, мало чем от него отличавшихся. Восемнадцатилетний здоровила с тупым выражением лица больше ничего не умел делать, кроме как разбойничать.
Семён Семёнович по прозвищу Кнопа сидел с друзьями в старой вишнёвой «девятке», слушая блатные шлягеры. Салон автомобиля был в табачном дыму, приятели же общались на непринуждённые темы, как вдруг на горизонте нарисовался мужичок в шляпе.
– А вон и корова плетётся. Пойду её подою, – оживился Кнопа.
Он вышел из машины, глаза горели, руки чесались в предвкушении лёгкой добычи.
– Эй, сигареточки не будет? – обратился Семён Семёнович баритоном, встав стеной на пути прохожего в стареньких очках.
– Что?! – растерянно спросил щупленький Бубликов, поднимая взгляд на преграду.
– Говорю, сигареты не будет? – напористо повторил свой вопрос Кнопа.
– К счастью, не курю, – ответил прохожий с гордостью, но в голосе чувствовалась слабая дрожь.
– А деньги есть? – нагло поинтересовался здоровяк.
У Бубликова сердце сильнее забилось, в горле застыл сухой ком, тело начало понемногу неметь иподрагивать. Ему это чувство было знакомо не впервой – оно означало пришествие страха. Бубликов не сразу понял, к чему был задан вопрос, поэтому растерялся и ответил первое, что пришло на ум.
– Нет.
Овладевший им страх нарастал не из-за Кнопы, как-никак с помощью рук и ног можно было бы отделаться – удрать, например. Пугало другое – его друзья приближались, выйдя из машины.
– Как это, нет?! – не столь удивлённо, сколько блаженно произнёс Семён Семёныч. – А на что живёшь?
– Перебиваемся потихоньку, – дрожащим голосом ответил Бубликов.
– А-а-а, на какие тогда шиши пьёшь, разит-то вон как? – друзья Кнопы встали по обе стороны от мужичка.
– Ведь мир не без друзей, угостили, – сказал Бубликов, уже жалея, что пошёл этой дорогой и думая о том, как быть дальше.
– Хорошие у тебя друзья. Значит, говоришь, денег у тебя нет?
– Нет, – промямлил Бубликов.
– Ну, что ж, придётся тебе в долг дать, – и понеслось… Кнопа начал первым, ударив кулаком меж глаз Бубликова, а его друзья подхватили.
В этот момент возле побоища образовался огненный портал, дугой застыв над землёй. Из него медленным шагом, волоча за собой громадную секиру, вышло существо, видом своим походившее на человека, но только громоздкие стальные доспехи и похожая на череп белая голова выдавали в нём неземное происхождение.
Хулиганы, увидевшие могучего пришельца, застыли, словно вкопанные, отвалив челюсти. Бубликов пребывал в беспамятстве. А иноземец, быстро оглядевшись, поднял своё смертоносное оружие и запустил его прямо в лоб ближайшего отморозка. Его голова раскололась, словно арбуз, мозги разлетелись кровавой кашей во все стороны. Не дав опомниться оставшимся, «Белый череп» стремглав подскочил ко второму парню, перерезал горло блестящим ножом, чьё лезвие было отлито в форме волн. По пути пришелец схватил большой рукой третьего за черепушку, сжимая, поднял его над собой и издал воинственный, грозный рёв. Кнопа, не став дожидаться своей очереди, будучи весьма шустрым и имея исключительный нюх в подобного рода переделках, кинулся бежать без оглядки, так что пятки засверкали. Вслед со свистом полетела кровавая секира, но воткнулась в ствол дерева, чуть-чуть не долетев до мишени в виде удаляющейся спины.
Иноземец с сожалением произнёс, растягивая слова:
– Я ещё встречусь с тобой!
Прошлая жизнь
По широкой спокойной реке медленно плыла королевская лодка, недавно отчалившая от берега. Тишину безмятежной ночи нарушали удары вёсел о воду и беспокойные крики диких уток. На носу лодки сидела рыжеволосая принцесса, освещённая блеклым светом фонаря. Её спутник неторопливо грёб, не отрывая глаз от очаровательной девушки. На дне лодки рядом с ногами музыканта лежала старая лютня.
– Какая сегодня прекрасная ночь, принцесса! Но даже она не может сравниться с вашей красотой, – проговорил молодой мужчина, перестав грести вёслами. Обворожительная принцесса завораживающе улыбнулась своими пухлыми губками, смущённо опустила очаровательные зелёные глаза.