- Толстый, очень-очень толстый, - продолжал нахваливать свой товар Бур, и кончик его пениса дрогнул от вожделения. - Блей и этот толстый хорошо! - он облизал пересохшие губы.
Блейд отрицательно покачал головой.
- Нет. Бур и этот толстый - хорошо, очень хорошо! Бур - вождь, Бур - первый, Бур брать самый-самый толстый!
Бур огорченно вздохнул, подарив, тем не менее, толстой самке многообещающий взгляд.
- Другой? - вежливо поинтересовался он, поведя лапой вдоль шеренги, в которой было не меньше половины женщин. - Блей хочет другой?
- Нет. Все самый толстый - Бур. Остальные - мясо.
Ему нелегко дались эти слова, хотя он ничего не мог изменить. Конечно, все остальные - в котел. Иного исхода не существовало.
- Блей - хорошо? - сказал вождь с явно вопросительной интонацией. Нахмурив лоб, он построил более сложную фразу: - Блей - здоров?
- Блей - здоров! - подтвердил предмет его отеческих забот и, вырвав у ближайшего стража дубинку толщиной с руку, ловко переломил ее о колено. Блей здоров как стая орангутангов! Но это не значит, что он будет жрать обезьянье мясо и заваливать этих вонючих самок!
Бур, смущенный потоком незнакомых слов, произнесенных вдобавок на английском, смущенно почесал темя. Все-таки этот Блей ненормальный! Не хочет самку! Правда, к нему, к вождю, проявляет полное почтение... Конечно, Бур выберет самок, половину руки... или даже больше... Мяса - вдоволь, и можно прокормить еще пару-другую женщин...
Он мотнул головой, приглашая Блейда проследовать вдоль шеренги.
- Бур, Блей идти, смотреть дальше. Смотреть хорошо! Выбирать!
Два предводителя сделали несколько шагов, потом Бур остановился и ткнул кулаком в челюсть крепкого кривоногого парня.
- Это! - Затем он критически осмотрел соседа избранника, покачал головой и вдруг оживился - следующей стояла толстая молодая самка. Вождь ткнул ее тоже. - Это? - он вопросительно посмотрел на Блейда.
- Это, это! - подтвердил его ассистент. Что ж, выглядели эти троги не хуже всех прочих.
Еще несколько шагов.
- Это, это, это, это! - кулак вождя работал без перерыва. Блейд вел подсчет.
Они подошли к концу шеренги.
- Это, это, эт...
- Хватит! - Блейд положил ладонь на волосатое плечо, - Рука... половина руки... и два! - свои вычисления он сопроводил наглядной демонстрацией: растопырил перед физиономией Бура пальцы обеих рук, потом одной, потом показал еще два пальца.
Вождь в раздумье поскреб отвислую нижнюю губу.
- Два? - спросил он, в свою очередь показывая два пальца, - Два толстый? Хорошо?
- Хорошо, - согласился Блейд. Кто он такой, чтобы возражать вождю, если тому угодно увеличить свой гарем еще на пару самок? В конце концов, они хотя бы будут избавлены от котла!
Он сделал шаг вперед и увидел темные молящие глаза, странно живые и блестящие на неподвижном обезьяноподобном лице. Юноша, почти подросток... Коренастый, но крепкий и сильный; длинные руки с цепкими пальцами свешиваются едва ли не до колен, сквозь курчавый, еще редкий мех проглядывает коричневая кожа, губы довольно тонкие - для трогов, конечно. Но главное - его взгляд! Этот парень хотел жить - в отличие от остальной толпы живого мяса, примирившегося со своей участью. Такое желание подразумевало и более тонкие чувства... во всяком случае, можно было надеяться, что они существуют.
Блейд резко остановился и ткнул юношу кулаком в челюсть - точно так же, как Бур.
- Это!
Вождь, презрительно скривившись, оценил его выбор.
- Нет толстый! - вынес он вердикт, - Нет хорошо! Мясо!
- Это! - настойчиво повторил Блейд, снова ткнув парня, на сей раз в ребра, - Это! Это - Блей - хорошо!
- Блей - хорошо? - губа у Бура недоуменно отвисла.