Кроме меня, в комнате осталась только девушка с волосами апельсинового цвета и слегка косящими глазами.
- Ну, теперь вы двое, - обратился к нам толстяк. - Вы будете работать вместе, поэтому вам надо знать друг друга по имени. Гроуби, познакомьтесь с Корвин. Гроуби - своего рода литературный работник, а Селия - художница.
- О'кэй, - сказала девушка и раскурила от окурка новую сигарету «Старр». Идеальный тип потребителя, подумалось мне, если бы ее не испортили эти фанатики. Я заметил, что она жевала резинку даже во время бесконечных затяжек.
- Сработаемся, - одобрительно кивнул я.
- Конечно, - сказал толстяк. - Ничего не поделаешь, придется. Сами понимаете, Гроуби, для того чтобы дать всем возможность проявить себя, мы вынуждены сообщить вам много такого, что нам не хотелось бы завтра прочесть в газетах. Если вы не сработаетесь с нами, Гроуби, - добавил он ласковым голосом, - понимаете, в какое положение вы нас поставите? Тогда нам придется позаботиться о вас. Соображаете? - Он слегка постучал по пробке небольшого флакона с бесцветной жидкостью, стоявшего на столе.
- Соображаю, сэр, - поторопился я ответить.
Действительно, не трудно было сообразить, что находилось в этом флаконе.
***
Выяснилось, что все не так уж сложно. Однако после трех часов напряженной работы в этой маленькой комнатке мне пришлось напомнить им, - если я не вернусь в свой барак и не попаду на утреннюю перекличку, то едва ли смогу оказаться им полезным. Тогда меня отпустили.
Однако на перекличку я все равно не попал. Когда я вышел из музея навстречу великолепной утренней заре, я был полон самых радужных надежд. Внезапно из предрассветного тумана вынырнул какой-то человек и заглянул мне в лицо. Я узнал противную ухмыляющуюся рожу водителя кеба, доставившего меня в музей. - Хэлло, мистер Кортней, - ехидно приветствовал он меня, а затем мне на голову обрушился возвышавшийся за музеем обелиск или что-то в этом роде.
11
- Очнется через несколько минут, - донесся до меня чей-то голос.
- Ну, как, готов он для Хеди?
- Что ты? Конечно, нет.
- Я только так спросил.
- Подготовить для Хеди не так-то просто. Тебе пора бы это знать. Прежде их надо хорошенько напичкать амфетамином, плазмином, а иногда и ниацином меганита. Вот тогда они готовы: Хеди не любит, когда теряют сознание. Знаешь сам, как она злится.
Послышался нервный, недобрый смешок.
Я открыл глаза и произнес:
- Слава Богу! - так как, увидев грязно-серый потолок, какие бывают в конференц-залах рекламных агентств, решил, что благополучно попал в контору Фаулера Шокена. Неужели я ошибся? Лицо, склонившееся надо мной, не было мне знакомо.
- Чему ты так радуешься, Кортней? - услышал я. - Ты что, не знаешь, куда попал?
После этого сомнений уже не оставалось.
- Таунтон? - выдавил я из себя.
- Угадал.
Я попробовал шевельнуть рукой или ногой, но не смог. Неужели на мне пластиковый кокон?
- Послушайте, ребята, - сказал я как можно спокойнее, - не знаю, что вы тут задумали, но советую вашу затею бросить. Наверное, меня похитили в деловых целях. А это значит, вам придется или отпустить меня, или прикончить. Если вы убьете меня без предупреждения, вам самим смерти не миновать, поэтому убивать вы не станете. Значит, в конце концов вы меня отпустите. Тогда советую сделать это побыстрее.
- Убить тебя, Кортней? - спросил ехидный голос. - Да разве мертвых убивают? Всем давно известно, что ты умер на леднике Старзелиус. Неужели не помнишь?
Я снова рванулся, но безуспешно. - Вас приговорят к выжиганию мозгов! - завопил я. - Вы что, с ума сошли? Кто хочет, чтобы ему выжгли мозги?
Мой собеседник невозмутимо проронил:
- Тебя ждет сюрприз. - И обращаясь к кому-то в сторону, крикнул:
- Передай Хеди, что скоро он будет готов.