– Все эти звёзды – это бесконечно далёкие от нас светила, сынок. Как наше Солнце, они питают теплом и светом сотни других планет. Даже не сотни, а тысячи и миллионы. Каждая крохотная звёздочка, что горит сейчас – огромный огненный шар, но они расположены настолько далеко, что даже свет, самое быстрое, что есть во Вселенной, летит до нас целых триста тысяч лет. И завтра, когда ты проснёшься, то увидишь лучи солнца, что отправились в далёкое путешествие тысячелетия назад, чтобы осветить землю, дать нам тепло, подарить возможность жить и радоваться новому дню.
– Триста тысяч лет назад? А что, если солнце перестанет светить?
– Знаешь, ученые предполагали это. Солнце ведь тоже не вечно. Оно почти полностью состоит из газа, который горит чудовищной силы пожаром, и таким образом выделяет колоссальное количество энергии. Но однажды наше солнце исчерпает себя и погаснет. И тогда жизнь на планете перестанет существовать, потому что весь мир накроет кромешная тьма. Мы, конечно, зажжём миллионы фонарей, чтобы развеять бездушную темноту, но вдобавок станет ужасно холодно! Настолько холодно, что погибнет большая часть растений, а без них…
– Но ведь могло случиться так, что Солнце погасло двести девяносто девять тысяч и девятьсот девяносто девять дней назад? И завтра мы его больше не увидим? И мир станет тёмным и холодным? Что же нам тогда делать, папа?
– Брось, сынок. Ученые рассчитали, что нашего солнца хватит ещё как минимум на пять миллиардов лет. А значит можно не беспокоиться – на наш век его точно хватит!
***
Верно, папа. Ты доверял науке и сухим, внушительным цифрам, однако в голове девятилетнего мальчика зародилось сомнение. Вдруг сегодняшний день – последний? Разве не стоит тогда прожить его так, чтобы было не страшно и не обидно назавтра погрузиться в кромешную тьму? Подобно тем статусам, что гордо публикуют интернет-завсегдатаи – «живи так, словно это твой последний день». Только я подумал об этом еще пятнадцать лет назад.
– Есть у тебя одна забавная черта! Когда ты думаешь о чем-то охренительно важном, то начинаешь говорить сам с собой. Выглядишь ты, конечно, нелепо, но переругиваешься но и немного забавно!
Я укоризненно посмотрел на стоящую в дверях девушку. Эта кудрявая брюнетка была частым гостем моей квартиры, и, пожалуй, единственной, кто приходил сюда не проверить тягу в дымоходе или доставить почтовое извещение. Самая эффектная и желанная студентка последнего курса, неприступная и холодная как лёд на вершине горных пиков, сейчас она выглядела такой беззащитной и по-домашнему красивой, будучи закутанной в одну только тонкую простыню.
– Готов поспорить, что, случись тебе о чём-то задуматься, это будет выглядеть ещё более нелепо. К сожалению, ты либо не хочешь таковой выглядеть, либо предрасположенность к нелепости у тебя отсутствует на генном уровне, – вяло огрызнулся я.
– Поглядите, наш умняш показывает зубки, – рассмеялась Алёна, – Вместо научных изысканий, которые выдёргивают тебя из постели ранним утром, вместо систематического обсасывания гранита науки, я дышу полной грудью и чувствую вкус жизни! Ты тоже можешь давать себе отдых и хоть иногда веселиться, но только и делаешь, что сидишь и корпишь над своими вычислениями и оптическими иллюзиями круглые сутки. Десятки лабораторий по всему миру, собравшие под своим крылом лучших учёных, имея лучшее оборудование, какое только можно пожелать, получая гигантские бюджеты… Все они отступились. Но ты, с чего ты взял, что получится именно у тебя?
Я с отсутствующим выражением лица пытался заточить карандаш до толщины осиного жала, когда он оставляет на бумаге еле заметную, «волосяную» тончайшую линию и невпопад буркнул:
– У меня есть то, чего нет у них.
– Поздравляю! Скромный аспирант государственного университета делает невероятные открытия только потому, что ему изредка перепадает! Сенсация! Я иногда задаюсь вопросом, почему я вообще с тобой сплю?
– А на этот вопрос у меня есть вполне разумное и до ужаса прозаичное объяснение. Спишь со мной ты исключительно потому, что это единственное, что поможет тебе окончить университет с красным дипломом, чтобы твой отец (в связи с его пунктиком насчёт технического образования) мог тобой гордиться. А без его отцовской любви и спонсорской поддержки не будет и кредитной карточки, по которой ты оплачиваешь бесчисленные наряды, меняешь мобильные телефоны стоимостью превышающие зарплату профессора и регулярно нежишься на лучших курортах всего мира. На нашу стипендию ведь не позволишь ни комплект сумочек на разные дни недели, ни тусовок в ночных клубах, ну а тем более новый Ауди, который ты уже вторую неделю ленишься отогнать на мойку.
Алёна фыркнула и, разом сбросив простыню, принялась одеваться, даже не смотря в мою сторону. Вообще, в том, как она одевалась, был свой элемент небольшого приватного представления, обращённого к невольному зрителю, представления, наполненного соблазном, смешивающим наивную простоту и бушующую страсть, и немного похожего на чувственный испанский танец. Можно сказать, это и был её личный, особенный танец, где в каждом её движении скользила та непревзойдённая притягательность, приковывающая всё моё внимание похлеще любого гипноза, заставляя жадно ловить взглядом каждое плавное движение и с накатывающей гложущей тоской осознавать, что ещё пара подобных волшебных мгновений – и эта девушка покинет твой дом и, возможно, никогда больше сюда не вернётся.
Но сейчас всё было иначе – и в резких, отрывистых движениях скрывались другие эмоции – даже я, будучи совсем не выдающимся специалистом в женской психологии, понял, что сильно задел девушку. Каким-то сверхъестественным чутьём я понял, что сболтнул что-то лишнее, и впопыхах решил перевести разговор в другое русло:
– Так вот. Наше отличие с этими псевдонаучными деятелями как раз в том, что они заперты в системе, придуманной много лет назад. Они оперлись на костыли-постулаты, которые много лет способствовали развитию, культивации научных идей, но теперь ограничивают движение, более того – просто мешают им сдвинуться с места! С ними так удобно и легко – всё уже изучено, всё доказано, но изобрести что-то новое не представляется возможным, потому что старые утверждения того не допускают! Вот же, они бахвалятся – наши учёные научились передвигать предметы при помощи света! Но сама идея использовать его для манипуляции объектами появилась ещё в начале двадцатого века, когда Эйнштейн, Планк, а затем и десяток других ученых подтвердили, что свет способен воздействовать на предметы, в частности, оказывать давление на них. Тогда они утверждали, что, используя направленный луч света, генерируемый лазером, можно перемещать микроскопические объекты. На крупные же предметы воздействовать невозможно из-за их большой массы. Не выйдет переместить даже карандаш – слишком мощный пучок энергии просто-напросто испепелит его. Поэтому эти ученые мужи двигают песчинки и радуются, точно дети.
– И при этом они опираются на доказательства того же Эйнштейна, кого ты сам ставишь в пример! – отрывисто бросила она, натягивая кофточку.
– Потому что он в своё время не побоялся наплевать на все существующие догматы и перевернул представление о пространстве, времени и гравитации! Современная физика построена на одиночке, что, открыто наплевав на устои, одарил человечество знанием, которое мы до сих пор не приняли в полной мере. Что же до авторитетов… Платон считал, что мы можем видеть окружающие предметы благодаря особым светящимся щупальцам, которые растут из наших глаз и постоянно «пробуют» окружающее. Множество людей последовало по его стопам, но разве это к чему-то привело?
– Это всё чушь! Знаешь, в чём реальная проблема? – посмотрела она на меня, – Ты каждую свободную минуту создаешь свой идеальный мир, и с каждым днём ты заполняешь его новыми и новыми фальшивыми идеями, переживаниями и образами, так что в конечном счете получился бесконечный лабиринт фальшивых идеалов, из которого ты не можешь выбраться, но при гордо кричишь «Подите прочь! Я один обладаю истиной!» каждому, кто пытается вытащить тебя оттуда – бросила Алёна, уже стоя у входной двери, – попробуй опровергнуть эту теорию! Чао, умняш!