И он сошел с ума, он обезумел.
Даже если бы он знал, что сотни вооруженных солдат сейчас ворвутся и разрубят его на куски, он не удержался бы все равно. Лишь желание - одно желание, и только ее, ее одной! - и ничего больше жило в его голове.
Он схватил ее осторожно за нежную талию и прижал к груди, где гулко колотился важнейший человеческий орган. Он ожидал резкого окрика, пощечины, ожидал, что она будет биться и царапаться, защищаясь.
Она вдруг сама подалась, ткнулась лицом ему в грудь и заплакала.
Кожей Блейд почувствовал влагу слез, плечи в прекрасной тонкой ткани с золотым шитьем тряслись мелко у него перед глазами. Она была прекрасна, она была достойна того, чтобы отдать за нее жизнь, а не то, чтобы победить голыми руками полсотни безоружных разъяренных бойцов, причем не всех сразу, а по очереди.
Волна нежности (когда он испытывал в последний раз подобное давно позабыл) охватила его к этой гордой, своенравной и такой беззащитной женщине.
Очень осторожно, словно опасаясь сломать своими ручищами, он отодвинул ее лицо. Она посмотрела в его глаза. Какие у нее глаза, в них можно утонуть! И хочется утонуть.
- Не надо, доблестный Ричард...
Он жарким поцелуем заставил замолчать эти такие прекрасные и недоступные губы! Жизнь пройдет он не насытится их чудесным вкусом! Сейчас ему хотелось стать тем скелетом из идиотского фильма, которой за руку прошел всю жизнь с единственной и любимой... Как ему хотелось сейчас, чтобы Ланрана была единственной и любимой! И как не вовремя мысль, что Лейтон не даст ему прожить жизнь здесь, в прекрасном Таллахе, с не менее прекрасной дочерью этого мира! Недоступного всегда хочется больше всего!..
Дорогие застежки брызнули в разные стороны, праздничный костюм слез с нее, как кожура с экзотичного фрукта!
Какая она стройна, хрупкая, нежная...
Сознание мутилось, Блейд задыхался. Ему хотелось поцеловать каждую клеточку восхитительного тела, два бутона груди ослепили его, он стал словно неопытным юношей, в первый раз увидевший прелесть женского тела.
- Не надо, - слезы лились по ее щекам, размывая косметику, - не надо! - Она не становилась от слез менее прекрасной - наоборот!
Блейд провел рукой по длинным шелковистым волосам, по спине... словно электрический разряд обжег царскую дочь.
- Не надо-оо-оо... - возглас перешел в тихий стон, женское тело гордое и неприступное - вытянулось у него на коленях, став податливым и манящим.
Блейд знал, что делать, но в этот момент он не думал об этом - он делал. Он наслаждался, он вкладывал в движения рук и губ, все выстраданное за время пребывание на суровом Паттахе, все чувства - прекрасные и благородные, что внушил ему этот фантастический, неправдоподобно и невозможно прекрасный мир...
Он, наверное, спит. Это проклятый компьютер лорда Лейтона внушает в него такие сновидения - не может быть в реальности такого счастья! Как она прекрасна, как подается ласкам и отвечает на них.
- О-о! Как трудно мне было все эти дни! - неожиданно выдохнула она. Я боюсь, Блейд, дорогой, я боюсь, не надо!
Он не говорил ничего, он ничего не мог сказать от охвативших чувств лишь бы ей было хорошо, лишь бы она не боялась ничего, ведь все так хорошо!...
Совершенно неожиданно в голову пришла несвоевременная мысль, что двери комнат открыты, что купец Кух должен придти объясниться...
"Боже великий, если Кух сегодня не придет - я ему все прощу!". А ведь всего четверть часа назад Блейд и желал только, что объясниться с Кухом, как все быстро меняется... Но только бы он не пришел!
Не надо, Ричард, не надо... Бери же меня, любимый, вся я твоя! Не надо...