– Каратэ – это не просто система боя, это философия. Причем, девиз этой системы боя прост: один удар – одна победа. И стилей в этой системе великое множество. Как я слышал, в Москве практикуют сито-рю, его преподает Тецуо Сато. А основатель стиля Сито-рю Кэнва Мабуни был учеником двух мастеров-патриархов карате – Итосу Ясуцунэ, мастера стиля Сюри-тэ, и Канрё Хигаонны, мастера Наха-тэ. Названии стиля Сито-рю составлено из первых иероглифов имён Итосу и Хигаонна. А Наха-тэ, или другими иероглифами – Сёрэй-рю – это японский вариант китайского стиля шаолинь-цюань. Так что все взаимосвязано. И принцип стиля Сито-рю – один удар на смерть. И этот удар необязательно наносить рукой или ногой, можно и одним пальцем убить человека, ¬– возразил генералу Токугава.
– Дорогой ты мой японец. Нам чаще всего не убивать надо, а нейтрализовать, – усмехнулся Леонов. – Разницу чувствуешь? Поэтому ваши разбивания досок и кирпичей голыми руками нам не пригодится. Нет, обучать этому… как оно у вас называется? – генерал вопросительно посмотрел на Кёсиро.
– Тамэсивари, – ответил тот.
– …да, вот этому тамэсивари мы обучать, конечно, сотрудников будем. Пригодится. Но главное – это нейтрализация и задержание. Ну и, конечно, защита от нападения. В общем, трое бойцов – Зверев, Токугава, Филькенштейн – проведут семинары с нашими оперативниками. Уткин со своим боксом тоже пригодился бы, но он нам будет нужен непосредственно при проведении операции «Рокировка». Вы трое подключитесь уже на втором этапе. А Громов также будет задействован в этой операции. Не волнуйся, Иван, пока ты в резерве, мы думаем, что тебя выведем на позицию только в крайнем случае. Скорее всего, при чистке республик – Узбекистан, Закавказье. Там наших пионеров к первым лицам мы подвести не сможем, а наших сотрудников просто не подпустят. Было дело, в Узбекистане Рашидов самолет с «Альфой» блокировал на аэродроме. Вот тогда мы тебя, Громов, и задействуем. Штатных снайперов там, понятное дело, засекут, а вот мальчишку, скажем, с виолончелью никто не стопарнет. Но это уже детали, – неожиданно закончил генерал.
– Все, уважаемые потомки, как говорится, по коням! То есть, все отправляются по своим точкам!…
Москва, год 1977, 5 февраля
Шардин отмахнулся от воспоминаний и снова посмотрел на пионеров. Перед ним сидели только двое из «пионеров» – Миша Филькенштейн и Кёсиро Токугава. Иван Громов был на полигоне ГРУ – проводил занятие с группой снайперов КГБ и ГРУ, Витя Уткин уже был задействован в операции «Укол розы», а Максим Зверев продолжал опыты с биоэнергетиками – его феномен, способность перехода из будущего в прошлое и обратно – серьезно заинтересовал Вронского.
А вот капитанов Сергея Колесниченко и Виталия Краснощека серьезно заинтересовали боевые, точнее, бойцовские навыки гостей из будущего. Тем более, что начальник спецгруппы, майор Шардин видел в деле одного из «пионеров», Кёсиро Токугавы. С него он и начал.
– Так, товарищ Токугава. Начнем с тебя. Ты, кстати, вместе со своим отцом, проведешь семинары с сотрудниками силовых спецподразделений ГРУ на базе 849-й учебного центра войсковой разведки ГРУ в/ч 17845, город Арзамас и на базе 1071-го полка специального назначения в Ленинграде. Это группы, созданные для ведения разведки сосредоточения войск противника в его глубоком тылу, уничтожение тактических и оперативно-тактических средств ядерного нападения вероятного противника, проведения диверсий, захвата лиц, обладающих важной информацией и так далее. В общем, ваш силовой стиль каратэ будет для них основой их рукопашной подготовки. Потом, возможно, подключим Филькенштейна.
Но пока ты, Миша, проведешь семинар по своей крав-маге здесь, в Москве, для сотрудников «девятки» ¬– Девятого управления КГБ. И для некоторых агентов госбезопасности, так сказать, внедренных и внедряемых. Им нужны методы ведения боя в ограниченном пространстве, нестандартные способы атаки и защиты, нейтрализация противника и его задержание. Ну и применение всех подручных средств.
– Простите, товарищ майор, но у нас в боевом самбо и армейском рукопашном бое все это есть, – вмешался капитан Краснощек.
– Почему-то на том семинаре, где тебя и твоего напарника Колесниченко «уделал» 12-летиний пацан, ты эти знания и умения не применил, – съязвил Шардин.
– Так эффект неожиданности был и работали мы не в полный контакт. Парня боялись зашибить, – виновато оправдался капитан.
– Вот, и этому вас Миша тоже научит – как прикинутся шлангом, то есть, старым, больным или увечным. С ним вы сможете работать в полный контакт, правда, Миша, – обратился генерал к подростку.
– Та не, дяди могут работать по полной, а я пока воздержусь. А то еще покалечу кого из сотрудников, не дай боже, а им еще служить Родине, –¬ пацан откровенно издевательски посмотрел на Краснощека.
– Ты, мальчик… – начал было тот и осекся.
– Мальчик у тебя, капитан, дома сейчас сидит и кашку манную кушает. А мне, служивый, годков поболе, чем тебе, просто тело пацанчика. Это раз. И второе – есть поговорка: дают – бери, бьют – беги. Я тебе даю – кстати, совершенно бесплатно, что для еврея нехарактерно – очень важные знания и навыки. Которых пока в этом мире нет. Ты и твои коллеги смогут спасти свои и чужие жизни, обладая этими и другими знаниями. Твое боевое самбо, конечно, сильная вещь, я не спорю. Но есть техника, которая не для спортивного поединка и даже не для реального боя. Это техника быстрого умерщвления человека, понимаешь? В самбо боевом тоже есть подобные приемы, но у нас они были доведены до совершенства и придумано еще много всяких штук. Потому что Израиль всю жизнь воюет с арабами, для нас умение убить врага и самому остаться невредимым – вопрос выживания государства. Так что пока даю – бери и радуйся. А когда буду бить – терпи и мотай на ус, – взгляд мальчика был неожиданно злым и жестким, как будто подростку было не 15, а лет 50.
Впрочем, почти так оно и было на самом деле.
– Получил, капитан, – расхохотался Шардин. – Это ты еще не видел, как вот этот японец с отцом всю банду ростовскую вдвоем за десять минут в распыл пустили. Практически голыми руками. Поверь, это впечатляет. Так что не ерепенься, завтра в спортзале поглядим на тебя и твое боевое самбо.
В это время подал голос молчавший до сих пор капитан Александр Маринкевич.
– А почему нельзя привлечь к обучению сотрудников и Максима Зверева? Он ведь тоже убедительно продемонстрировал нам свои боевые навыки, причем, не раз…
Шардин погрустнел.
– Я просил руководство, но он будет очень плотно работать сейчас с нашими биоэнергетиками. На нем завязана программа, как они выразились, проколов в будущее. Ведь из всей этой великолепной пятерки пока он один может ходить туда и обратно. Понимаете, как это важно? Поэтому сейчас он готовится к новому переходу…
Глава четвертая. Прыжок в будущее и обратно
Бывает так – совершишь поступок, а потом понимаешь – всё, назад дороги нет! Исправить то, что сделал, уже нельзя. Или все же можно? Потому что на самом деле нельзя исправить только смерть. А все остальное ведь поддается корреляции, ведь так? Ан нет, не так. Не вернуть любовь. Теоретически можно, а на практике… Детей не перевоспитаешь. Если где-то не доглядел, то все, имеете то, что создали. Сами или не сами, но вот она, ваша кровиночка, какая уж уродилась. И так далее. В общем, теоретически все, кроме смерти, в жизни исправить можно. Но если бы это зависело только от тебя, то, может, и получилось бы. Только почти всегда есть еще люди, от которых что-то зависит. И вот этих людей исправить невозможно. Ну, не исправить, а хотя бы переубедить…
Человека очень сложно переубедить. Убедить – легко. Внушить какую-то идею, повести куда-то. А вот потом выбить из его головы эту идею очень трудно. Особенно, если он верит в эту идею. Вера – она базируется не на логике, не на фактах. На эмоциях она строится. И на желании самого человека верить.
Вот почему люди приходят к Богу? Потому что нету у них друга, любимого, а порой и детишек – нет никого, кто мог бы в трудную минуту хотя бы поддержать. А кто защитит? Кому пожаловаться? С кем посоветоваться? И вот здесь возникает Вера. Кто полюбит тебя просто так, за то, что ты есть? Кто поддержит слабого, кто утешит безутешного? На кого можно надеяться, кому можно верить?