Джек-Джек поджал губы, покачал головой и извлек свое богатство.
– Бородавка, малыш, ты, похоже, очень уверен в себе.
Я кивнул, он отсчитал сорок семь кредитов и положил поверх моих сорока семи. Процедура повторилась.
– А теперь, приятель, урок.
Карты словно летали по столу, и уследить за ними было невозможно, но я и не пытался. Я ждал, когда он остановится и положит их в ряд. И вот руки замерли – все три карты имели одинаково загнутый уголок!
– Вытяни туза, мой быстроглазый друг.
Я протянул руку к левой карте, подумал и взял среднюю. Это был валет. Собрав кредиты, Джек-Джек издал отвратительный хлюпающий звук.
Бостонский Франт убрал столик, поднялся и помог мне встать на ноги.
– Спасибо, Джек-Джек. Уверен, что сия демонстрация пойдет Бородавке на пользу. Поучительный урок. Мне вдруг стало жарко.
– Но…
Бостонский Франт потянул меня за собой, подтолкнул к креслу и сам опустился рядом.
– Как я и говорил, это наука. – Он снова ослепительно улыбнулся. – Заметил, как Джек-Джек подловил тебя на загнутом уголке карты?
Я нахмурился:
– Вы его тоже видели?
Франт покачал головой:
– Нет, но я знал, что он должен быть. Ты пендианец, а значит, Джек-Джек подогнул уголок так, чтобы было заметно только тебе. Полагаясь на этот уголок, ты выиграл дважды и решил, что выиграешь в третий раз. Ты играл нечестно, а потому не можешь жаловаться, когда с тобой поступили соответственно.
Я раздраженно посмотрел на опять дремлющего Джек-Джека, лицо которого снова прикрывала соломенная шляпа.
– А что это был за звук?
Бостонский Франт нахмурился, потом улыбнулся:
– А, этот… Ты никогда не задумывался о происхождении термина «сосунок»? – Он потер подбородок. – Подумай. Учти, куда ушли деньги и кто из вас двоих «сосунок».
Он улыбнулся.
Я еще раз взглянул на Джек-Джека – шулер спал, сложив руки на необъятном животе, но губы его расплылись в улыбке.
23
12 июня 2144 г.
Проведя несколько дней с хитроумными джентльменами, я пришел к выводу, что к тому времени, когда цирк двинется дальше, на Вистунью, население Чайтью будет обобрано дочиста. «Наука» – слишком слабое слово для характеристики тех методов, которыми пользуются эти проворные ребята. Бостонский Франт начинал карьеру на Земле в качестве вора-карманника. Когда я выразил недоверие к тому, что кто-то может незаметно залезть в мой карман, Франт, предъявив мои кошелек, карманный нож, мелочь, объяснил, в чем состоит разница между уличной сценой и сценой, разыгрываемой в цирке.
– Бородавка, уличный карманник работает с одним, иногда двумя сообщниками. Идеальный вариант в таких обстоятельствах, когда номер один отвлекает внимание жертвы, а номер два, карманник, вытаскивает бумажник и передает номеру три, избавляясь таким образом от улики. Ужасная растрата человеческих сил. В цирке мы работаем иначе – массовая продукция. Карманники рассеиваются в толпе, я выхожу на площадку и привлекаю внимание к себе. Заинтересовав зрителей, я объявляю им, что среди них орудуют воришки, и призываю присматривать за личными вещами.
– Вы их предупреждаете?
Бостонский Франт кивнул:
– Первым делом они хватаются за те места, где у них лежат деньги. Мои ребята в толпе замечают это, а потом уж бери, сколько хочешь, только много не унесешь. На общую кассу работают и те, кто, разгуливая по улицам больших городов, выискивают и заманивают на площадку богатых простаков якобы для того, чтобы посмотреть игру. Там они видят, как какой-нибудь счастливчик уходит с кучей монет, выиграв в одной из многочисленных предлагаемых игр, и проникаются убеждением, что победить не так уж и трудно. Разумеется, счастливчики тоже сообщники Бостонского Франта.