– Цирк, Итили! Он здесь!
– Ну и что? – Итили состроила гримасу подруге и пожала плечами. О сне придется забыть. – Где они?
Эмили повернулась к окну и показала рукой.
Итили вытянула шею, вглядываясь туда, куда был направлен палец подруги. Вдалеке, за оградой, обозначающей границу владений дяди Чайне, виднелись на фоне бледно-оранжевого утреннего неба силуэты фургонов. Кучеры, подняв воротники, нахохлившись, сидели на козлах.
Огромные быки, тащившие повозки, выдыхали облака пара, тяжелые копыта били о стылую землю. Надписи на фургонах были не видны, но все на Долдре, кому еще не исполнилось двадцати, знали их наизусть – «Большое шоу О'Хары».
– Пошли, Итили. А то они скоро уйдут.
Итили отвернулась от окна и принялась искать в темноте белье и гетры. Она быстро натянула их, просунула руки и голову в стеганую рубашку, надела теплые сапожки и застегнула «молнии». У двери девочка схватила с крюка парку. Когда солнце поднимется, в верхней одежде будет жарко, но пока что она необходима. Вспомнив про открытое окно, Итили вернулась, взобралась на подоконник и спрыгнула на подмерзшую землю. Потом поднялась на цыпочках и закрыла окно.
– Пошли.
Девочки добежали до забора и остановились, чтобы посмотреть на фургоны. Отсюда уже можно было прочитать надписи и рассмотреть нарисованных тигров, львов, слонов, змей, лошадей и наездников. Под картинками вращались выкрашенные золотой краской колеса, стальные ободья шуршали по гравию.
– Вот это да! Итили, чудесно, правда?
Один из фургонов выехал немного вперед. Кучер взглянул на девочек и кивнул:
– Что, ребята, пришли посмотреть шоу? К полудню мы переедем к Коппертауну.
Эмили улыбнулась:
– Конечно, мистер. Я ни за что не пропущу представление.
Кучер помахал рукой.
– Тогда залезайте. Мальчишки всегда помогают развернуть брезент.
– Давай, Итили. – Эмили потянула подругу за рукав.
– Не знаю. – Итили нахмурилась. – Скоро тетя с дядей встанут. У меня много работы по хозяйству.
Кучер натянул поводья.
– Вы поможете с брезентом, а вас за это бесплатно пропустят на представление.
Эмили нетерпеливо притопнула:
– Ну давай же, Итили!
Итили посмотрела на дом – в окнах еще не было света. Она повернулась к подруге:
– Пошли!
Девочки перелезли через ограждение и забрались на козлы, где втиснулись на сиденье рядом с кучером, плотным мужчиной в черной шляпе. Он рассмеялся, покачал головой и издал резкий звук. Лошади тронулись.
– Выпорют вас, ребята, да? Достанется по первое число.
Эмили тяжело вздохнула, а Итили, подняв брови, бросила взгляд на кучера.
– Может быть, – ответила она. – Только я не мальчик.
Кучер, прищурившись, посмотрел на Итили и пожал плечами:
– Главное, не говори об этом Раскоряке. Он берет на работу исключительно мальчиков.
– Глупо.
Кучер кивнул:
– Прежде чем прилететь на Долдру, мы выступали на Ставаке. – Он рассмеялся. – Так там нет ни мальчиков, ни девочек. А с Раскорякой все в порядке, девочка, просто у него в душе еще осталось что-то земное.
Итили оглянулась – на козлах других идущих за ними фургонов теснились дети, а те, кому не хватило места, бежали позади.
– А что там, в последнем фургоне?
– Лошадиное фортепьяно, ночью у него от холода лопнул бойлер. Если бы оно играло, вы бы увидели, как отовсюду стекается ребятня. – Кучер тоже обернулся, удовлетворенно хмыкнул и усмехнулся. – Похоже, все в порядке. Даже без музыки. – Он взглянул на Итили. – Думаешь, оно того стоит? Сбежать из дому и получить за это ремня?
Итили нахмурилась, потом пожала плечами:
– Не знаю. Я еще никогда не видела цирк.
Кучер привстал, посмотрел вперед и снова уселся поудобнее.
– Я думаю, что стоит…
Бригадир потер подбородок и задумчиво посмотрел на девочку.
– Обычно мы берем на помощь мальчишек – если, конечно, они есть.