Ирина замолчала и уставилась в окно. Я не стала подталкивать ее к продолжению, понимая, что подруга, погрузившись в воспоминания, перебирает в голове те моменты, из-за которых она уже когда-то была вынуждена переживать за Ксюшу.
– Дом строился очень тяжело. Средств постоянно не хватало, и Ксюха устроилась работать на почту, чтобы хоть как-то помочь семье. Бросить ее я не могла, и мы с тех пор, до самого окончания школы, вместо походов в кафе и кино, разносили газеты и журналы. Я, естественно, денег не брала, отдавая все подруге. Ну, а потом, она поступила в один институт, я в другой. Так наши пути и разошлись. И вот этот звонок. Я, ведь, до этого даже не знала, что умерла тетя Маша, мама Ксюши, а потом и бабушка Клавдия Мироновна. Что они жили вдвоем с дедом в этом огромном доме, потому что дядя Витя, ее папа, ушел от них за год до смерти тети Маши. Я ничего не знала. Понимаешь?– Ирина повернула ко мне лицо, по которому слезы проторили себе дорожку и крупными каплями капали ей на грудь,– Столько лет даже не интересовалась: как она? Что с ней?– она снова отвернулась, чтобы прислонить горячий лоб к стеклу.– Какая же я после этого подруга?
– Зря ты на себя наговариваешь,– стало мне жалко Ирину, и я погладила ее по плечу.– Если бы ты ей была необходима в те моменты, она бы сама тебя позвала. Вот, как сейчас. А то, что она промолчала, это ее выбор, не твой.
Ирина не шевелилась, продолжая подпирать головой окно.
– А от чего умерли мама и бабушка?– решила я отвлечь подругу от грустных мыслей.
– Там тоже не все понятно. Тетя Маша, вроде как, не смогла пережить развода и утопилась, а Клавдия Мироновна отравилась уксусом после смерти дочери. Но это тоже так, поверхностная информация, которую успела мне выдать по телефону Ксюха,– не отрывая взгляда от осмотра пейзажа, ответила Ирина.
– Ого,– не смогла я сдержать удивления.– Да там тайна на тайне. Работы непочатый край. Как же мы все это разгребем?
– Да, уж как-нибудь,– резко смахнула остатки слез Ирина, и глаза ее сверкнули недобрым огоньком.– Мы должны во всем разобраться и точка.
Ее слова прозвучали категорично, не давая мне никакого шанса к отступлению.
Остаток пути мы провели, почти не общаясь. Не считая пару-тройку случайных фраз, брошенных невзначай. Но, после того, как остались позади бескрайние поля и степь, и началась дорога, окруженная уже густой растительностью, Ирина неожиданно скомандовала:
– Теперь медленней. Не проехать бы нужного поворота. Я могу и пропустить, поэтому не торопись. Я была тут всего то пару раз, да и то подростком. Мы с Ксюхой что-то сюда привозили. Дом тогда еще был не достроен, но уже внушал мне одновременно благоговение и ужас.
Я сбавила скорость, предоставляя Ирине возможность всматриваться в каждый просвет в деревьях, в поисках нужной дороги. Подруга сосредоточенно, фиксируя каждый столб, считала километры.
– Кажется здесь,– ткнула она пальцем в указатель, маячивший синей полоской впереди.– Точно. Он.
На деревянной дощечке, стрелкой указывающей направление, рукой было выведено название, которое звучало, как название кабака: « Усадьба «Беспечный гусь»».
Подивившись названию про себя, я не смогла удержаться и громко воскликнула:
– Ну, то, что гусь бывает без печки и из печки, это понятно, но почему именно «гусь»?
– Я тоже когда-то задала этот вопрос,– хмыкнула Ирина, после того, как мы свернули на лесную просеку.– Оказывается, Захар Петрович настолько уважал эту птицу, учитывая ее заслуги в некоторых исторических событиях, о которых я тебе поведать не могу, в силу слабой памяти, что даже сделал символом, изобразив на своем гербе.
– А у них и герб свой имеется?– вновь прибывшая информация начинала сводить мой мозг с ума.– Они что, может еще и дворяне?
– Может,– равнодушно пожала в ответ плечами моя спутница.– Я не спрашивала. А это имеет значение?
– В общем-то, никакого,– проанализировала я данный факт.– Если не считать зарытых родовых сокровищ. А не из-за них ли вся эта заваруха с угрозами?
– Да, какие там сокровища?– поморщилась Ирина.– Они дом-то еле достроили. Знаешь, сколько они его строили? Целую жизнь. Если бы были сокровища, убивались бы они на работах, экономя каждую копейку?
– Это, вряд ли,– почесала я затылок.– Значит, не в сокровищах дело.
– А я о чем?– с укором оглядела меня собеседница.– Нет. Тут дело в чем-то другом.
Неожиданно лес расступился, и мы уткнулись в ров с водой, через который перекинулся мостик, ведущий к распахнутым воротам. Непроизвольно я остановилась и вышла из машины, чтобы оглядеться. За каменным забором возвышался самый, что ни на есть, настоящий замок. Нет, до истинных размеров средневековых замков он не дотягивал, но даже те несколько башен, что устремили свои остроконечные купола ввысь, вызывали уважение ко всем, кто принимал участие в создании такой красоты.
– Что? Нравиться?– ехидно заметила Ирина, бесшумно подкравшаяся ко мне сзади.– Рот закрой.
Я сомкнула челюсть и тут же разомкнула ее, чтобы промычать нечленораздельные звуки, единственные, которые смогли «родить» мои голосовые связки:
– О-о-о, а-а-а, м-м-м!
То – то же,– гордясь собой и произведенным эффектом, уткнула руки в бока Ирина.– А я говорила, что тебе понравится.
То, что предстало обзору, не поддавалось моему осознанию. Кованные, с замысловатым узором, ворота (в рисунке которых просматривался образ все того же гуся), на толстых столбах, которых, восседали черные и страшные фигуры горгулий, свидетелей и охранников чужого быта, смотрящихся немного неуместно. Забор из цельного камня, сложенного ровно и без изъянов в виде выступов, и убегающего в противоположные от ворот стороны, скрываясь в зарослях какого-то кустарника, густо растущего по всему его периметру. Деревянный мост, подвешенный на толстых цепях из крупных металлических звеньев и сколоченный из толстенных досок. И ров, наполовину заполненный мутной водой, в который я заглянула с целью удостовериться, что крокодилы там не плавают.
– И это только начало сказки и чудес,– Ирине передалось мое настроение, потому что с ее языка сорвалась фраза, которую я готовилась произнести.– Ладно, поехали.
Мы вернулись в машину, и медленно переехали через мост, миновав водную преграду. А так как замок занимал большую часть земельного участка, мы практически сразу очутились на большой и ровной площадке из мелкой гальки перед домом, где уже стояли две машины. Я осторожно припарковала рядом свой автомобиль, заглушив мотор.
– Ну? И почему нас никто не встречает?– я смотрела на огромную входную дверь внутрь замка, через проем, которого мог протиснуться даже танк.
– Ксюха трубку не берет,– отняла от уха телефон Ирина.– Не слышит, наверное.
– Не мудрено,– иронично заметила я.– Здесь, где телефон не положи, только с миноискателем его и искать.
В это время открылась одна половинка огромных дверей, и к нам выбежала худенькая, в джинсах и рубашке в клетку, девушка с волосами, заплетенными в косу. Подбежав, она сначала обняла Ирину, а потом уже подала руку для приветствия и мне.
– Здравствуйте. Я – Ксения,– представилась она.
– Татьяна,– сжала я ее ладонь, внимательно рассматривая хозяйку замка.
Ксюша была повыше Ирины почти на целую голову. И, может быть, выглядела бы моложе подруги, если бы не одно но. Темные круги под большими и красивыми глазами выдавали ее тревоги и стрессовые ситуации, которые обрушились на нее, нарастая с каждым днем, словно снежный ком. Тонкие губы были сжаты с такой силой, что мне казалось, такое сжатие должно было отозваться болью. Но Ксюша этого не чувствовала. Она постоянно отстранялась от собеседника, уходя «в себя» и обдумывая какую-то мысль, не оставляющую ее ни на минуту.
– А где же твой друг?– согнулась Ксюша пополам, заглядывая в салон моей машины и, не обнаружив его, разочарованно посмотрев на Ирину.
– А я еще лучше привезла,– странно улыбаясь, дернула меня за рукав блузки наша общая с Ксюшей подруга.– Она и не такие дела распутывала.