========== Гневный Сева ==========
От этих слов Косицкий с силой ударил по груди Берсеевой, поздно осознав куда он бьёт. Вскочил и, с бешенным взглядом, приблизился к Наталье. Когда с дивана раздался хрип и сдавленный голос произнëс:
- Ау, за что…
Все обернулись на лежащую на диване Викторию, которая, с трудом поднесла руку к груди и потëрла ушибленное место.
По офису пронëсся выдох облегчения. А Татьяна даже слегка оступилась и чуть не упала, но Дмитрий вовремя приобнял её за талию.
Всеволод злобно глянул в обескураженное лицо Павловой и со словами “Живи пока”, вернулся к лежащей Виктории.
- Прости, пожалуйста, Вик, - он аккуратно накрыл её руку лежащую на груди своей, - Очень больно?
Она покачала головой, говорить не хотелось, всё тело пробирала жгучая боль, когда к мышцам возвращалась способность двигаться. Взглядом своих глаз она высказала ему всю свою благодарность, нежность и, кажется, любовь. Сева сглотнул, в носу у него защипало, а в горле запершило. Он моргнул несколько раз подряд глядя на неё, улыбнулся, встал.
- Ты отдыхай пока, - сказал он мягко, сжав её ладонь.
После чего взгляд его переменился. Он подошëл к Павлу, взял Наталью под локоть и увëл в допросную.
К Берсеевой подсела Оленëва помогая ей сесть, а Вайсберг принёс воды из автомата.
- Как ты, Вика? - спросил он осторожно, передавая стакан Татьяне, а та помогла Вике сделать глоток.
- Жить буду, - ответила она тихим голосом, делая ещё один глоток.
Родимин мягко улыбнулся ей и махнул головой в сторону выхода.
- Пойду посмотрю за ходом допроса, чтоб Сева там дел не нагородил.
И он ушёл, а за ним и Вайсберг, сказав, что ему нужно выпить валерьянки.
- Спасибо, Лев Романович, - слабым голосом сказала Виктория, прикрыв глаза под очками.
Тот лишь махнул рукой потирая лоб, и скрылся в прозекторской, давно он так не нервничал.
Оленëва поставила стакан на стол и, вдруг поддавшись моменту, крепко обняла Берсееву, со словами:
- Как же хорошо, что всё обошлось.
Виктория не ожидала такого порыва от начальницы, но неловко ответила на объятия, к мышцам вернулась ещё не вся чувствительность.
- Успокойся, Таня, - сказала она негромко, погладив Оленëвы по спине, и заметив, что на пальце всë так же кровоточила царапина, - Всё хорошо, и будет ещё лучше, если вы принесëте мне перекись и пластырь, - Виктория улыбнулась.
Татьяна отстранилась, так же замечая царапину на пальце.
- Да, конечно, Вика, я сейчас всë принесу.
И она убежала за аптечкой. В комнате остались Берсеева и Казанов. Он всё это время стоял в проëме, а сейчас подошёл к дивану и сел рядом с ней.
- Ну и напугала ты нас, Вика, - сказал он, взяв еë руку в свои.
- Я и сама напугалась, но, вижу, Сева, всё ещё, оправдывает свое звание спасателя, - сказала она загадочным тоном.
- Да уж, реакция у него в чрезвычайных ситуациях всегда была отменной, - Павел выпустил её руку, когда в помещение вернулась Татьяна, - Я поеду, а то у меня гостиница без начальника охраны осталась.
Женщины попрощались с ним, после чего, Оленëва помогла Берсеевой обработать маленькое напоминание о неприятных событиях.
Сева вëл допрос жëстко, без привычного юмора и заигрываний. Наталья, поняв, что отпираться нет смысла, рассказала всë. Как приревновала мужа к официантке, за ним и раньше такое водилось, и этот инцидент стал последней каплей. Её прокол был в том, что она не заметила эту окровавленную салфетку, так бы яд в крови обнаружить было бы невозможно. От убийства первого мужа она отпиралась, хоть и было понятно, что там она действовала по той же схеме.
- А на сотрудника органов при исполнении зачем напала? - спросил он холодно, но уже без гнева, осознание, что с Викой всё в порядке, постепенно доходило до всех глубин сознания.
- Я просто поняла, что она догадалась, уж больно пристально она следила за моими пальцами и кольцом. Она как мой психиатр, считывает людей, а я от этого становлюсь очень импульсивной.
- Психиатр значит, понятно всë теперь. Твоë счастье, что Вика осталась жива, - сказал он, разминая руками кулаки.
- Любовь - страшная сила и толкает на страшные поступки, вижу, тебе это и самому знакомо, - сказала Павлова как-то самодовольно.
- Допрос окончен.
Всеволод получил от Натальи все интересующие его ответы, позвал конвоира и вышел из допросной.
========== Неизведанное чувство ==========
Сева вышел из допросной обдумывая последние сказанные Натальей слова.
“Любовь - страшная сила… Хм… Да, я конечно, люблю Вику как друга, как коллегу, как человека в целом. Мне с ней хорошо, весело и свободно. На неё всегда можно положиться и она всегда придёт на помощь. И да, мне хотелось её поцеловать и не раз, но как-то в шутку, по приколу. Хотя… это просто плотские утехи. Но, любовь…”
Косицкий вспомнил свои вчерашние похождения. Что это было, как не ревность. А ревность невозможна без любви. Он совсем запутался. Всеволод вспомнил все свои интрижки. Заводил он их удовольствия ради, и только в очень редких случаях его занимал кто-то больше чем на неделю. Таких девушек он считал особенными, с которыми у него, возможно, могли бы сложиться отношения. Но их было так мало…
А вот с Викторией он работал уже много лет, видел её в гневе и в печали, не чувствовал с ней неловкости, не стеснялся быть собой. Да ещё и любому бандиту готов был глотку разодрать за неё.
“Вот и что это?! Может и правда любовь?” - задавался он вопросом идя по коридору. Хотя он, почему-то не хотел сводить их отношения к такому банальном слову, а более подходящего он пока не нашёл.
Косицкий вошёл в офис и увидел там Берсееву, сидящую на диване с прикрятыми глазами. Больше никого не было. Спасатель посмотрел на психолога новым взглядом. Он чуть не потерял её. И тут вспомнил каким взглядом она на него посмотрела, когда пришла в себя. Взглядом полным благодарности и любви. Той самой любви, которую он только что идентифицировал в себе. Любви, которой не нужны слова. Но сейчас, глядя на неё такую хрупкую и уязвимую, ему захотелось сказать ей это.
Он сделал шаг и открыл было рот, когда из кабинета Оленëвой вышли Дмитрий и Татьяна, и, с счастливыми лицами, подошли к нему. Вика открыла глаза.
- Наши поздравления, - радостным голосом провозгласил Родимин, - У нас есть признание, дело раскрыто.
- Можете сегодня идти домой раньше, - великодушно сказала Татьяна, - Отчëты по делу напишите завтра.
- О, так мы свободны? - воодушивился Косицкий.
- Да, вам обоим нужен отдых, - кивнула Оленëвой.
И они вышли, пойдя в этот раз в кабинет Родимина.
Берсеева потëрла виски, сделав глоток из стоящего перед ней стакана. К ней подошёл Косицкий, со словами:
- Ну как, Вик, может сходим прогуляться?
Виктория чувствовала себя очень усталой, но домой ей не хотелось и она согласилась.
Они шли вчерашним маршрутом, неспеша прогуливаясь по улицам города. Шли молча изредка перекидываясь взглядами. И тут перед ними вышла дворняга. Та самая вчерашняя знакомая Севы.
- Опять ты? - спросил у неë Косицкий.
Вика с интересом посмотрела на Севу, глаза её улыбались. А потом присела напротив собаки и сказала ей:
- Ты не сердись на него, он извиняется за вчерашне.
Психолог потрепала дворнягу по голове, и та просто убежала.
- Удивляюсь я тебе, даже с собаками ты можешь общий язык найти, - сказал с ухмылкой спасатель.
- А ты не удивляйся, - сказала она слегка ехидно, поднялась и слегка толкнула его локтем. Усталость отступала, возвращая ей привычную живость.
Они не заметили как зашли во вчерашний бар. А там, слово за слово, не заметили как наступил поздний вечер. Часы показывали начало одиннадцатого. И всё это время Берсеевой казалось, что Косицкого что-то гложет и он хочет ей что-то сказать.