Богомил и Джерри уходят. Пленники провожают их взглядами, потом смотрят на меня.
- Вы нас убьете? - мрачно интересуется Айкен.
Маноло, сжав толстые, увенчанные длинными изогнутыми ногтями пальцы, тревожно ждет моего ответа.
- Нет, - говорю я. - Хотя стоило бы.
Айкен облегченно вздыхает, поводит не потерявшим силы плечом:
- Я бы убил... И тебя и тех...
- Почему? - не могу удержаться я от вопроса.
Айкен морщит лоб, видно, как от непривычной мозговой деятельности лицо его покрывает румянец напряжения:
- Врага нужно убивать, а то он убьет тебя...
- Но это логика преступника.
Айкен пожимает плечами.
- Шутит он, - пытается спасти положение Маноло.
- Я так и понял, - говорю я.
Пленники затихают. Я тоже молчу, обдумывая услышанное от них.
Рассказали бы мне раньше подобную историю, не поверил бы. Честное слово... Не могу представить себе этих двоих в нашем обществе. Дойти до такой степени деградации! И это люди...
Линекер появился внезапно и, даже не сообщив мне, о чем они там с Богомилом секретничали, направился к Маноло.
- Это правда, что выступивших против вашей власти казнят?
- Д-да... - запинаясь, отвечает Маноло.
- Их сбрасывают в Священный колодец, - уточняет Айкен.
- Это вы придумали?! - гневно выступает из-за спины Джерри Геров.
- Нет, - отрицательно качает головой Маноло.
- У них так давным-давно заведено, - подтверждает Айкен.
Геров морщится, но спрашивает:
- Казнят в определенное время или как вздумается?
Маноло гордо выпячивает жирную грудь:
- Порядок нужен во всем. Казнят с заходом солнца. Это красивое зрелище. Навевающее легкую грусть. После казни я люблю слушать пение. Голоса у девушек нежные, фигурки тоненькие...
Я смотрю на него, как на ненормального.
- Хватит! - рычит Линекер.
Маноло вздрагивает, придвигается к своему приятелю, но Айкен словно не замечает его движения.
Геров поворачивается ко мне:
- Юра, надо спасать Тихого Ручья!
- Кого? - непонимающе переспрашиваю я.
- Бунтовщика Яарвена, - услужливо поясняет Маноло. - Он уже третий раз поднимает рабов. Такой упорный...
Теперь я вспоминаю, что слышал это имя там, во дворце.
- Ясно, - обрываю разглагольствования толстяка. - Что будем делать с пленниками?
Маноло смолкает на полуслове. Геров, кажется, не задумывался над этим вопросом, потому что, слегка опешив, переводит взгляд с задержанных "Детей Бога" на меня и обратно. Линекер тоже не торопится с высказываниями. Тогда говорю я:
- Пока вы совещались, выяснилось, что нас при подобных обстоятельствах наверняка лишили бы жизни.
Геров растерянно теребит бородку:
- Как это?
- Просто, - деловито говорит Айкен. - Можно голову отрубить, можно удавить петелькой, а еще можно надвое разорвать... или залить в глотку расплавленный орихалк...
- Тебе бы залить! - неожиданно вскидывается наш добродушный учитель. Мерзавец!
Чтобы уберечь нервы Богомила от новых потрясений, которые могут отрицательно сказаться на его дальнейшей профессиональной деятельности, отвожу Герова в сторону. Он послушно уходит, хотя остаться ему хочется.
Присмиревший Айкен понуро сидит рядом с Маноло. Тот уже сотрясается не только телом, но, кажется, и внутренностями, потому что от него начинает мерзко пахнуть.
54. БОГОМИЛ ГЕРОВ
Линекер вгляделся в голубые просторы океана, среди которых показался небольшой островок, поросший пальмами, и повернулся к Юрию:
- По-моему, вполне подходящее местечко.
Тот кивнул и повел бот на снижение. Пленник, ранее щеголявший в серебряной маске, первым сообразив, что к чему, многозначительно глянул на толстяка. Тот плаксиво посмотрел на меня:
- Что вы собираетесь с нами делать?
Пока я раздумывал, как смягчить ответ, Старадымов спокойно информировал пленников:
- Высадить на остров.