Ответственность взрослой жизни.
За себя, за Ярика, за их будущих детей. За дом. За готовку. За уборку.
За всё.
Это, как первый шаг, по лестнице, упирающейся в небо.
И впервые в жизни к ней в голову проник вопрос: а она справится? А если справится, то как: хорошо, или так себе? Или все будут на неё показывать пальцем, как на чумазую Редёху из их деревни, что спала зачастую возле дороги, как животное какое. Бр-р-р. А что, если Ярик не справится. А что, если он станет, как покойный муж Редёхи, что гнал самогон из помоев, а затем и помер от него? А что, если…
– Лилиан?
Знакомый голос девушки из их деревни вырвал её из бури мыслей, разыгравшейся внутри головы.
– Да, Обри, – невеста Ярика подняла глаза на собеседницу и вопросительно посмотрела на неё.
– Я видела, – начала девушка, полное имя которой звучало, как Образ Любви, но никто её так не звал, понимая, что настоящий образ любви, мягко говоря, несколько иной, – как ты общалась с той. – Она ткнула указательным пальцем в сторону Энджи, стоящей метрах в пятидесяти от них.
(Она как будто неживая).
– Она лишь помогла мне не упасть, – пожала плечами Лилиан. – Не думаю, что это можно назвать общением.
– Да но затем вы открывали рты и издавали звуки, а именно это и называется общением, – возразила Обри, обычно стеснительная и кроткая.
– Да что ты хочешь этим сказать? – Лилиан слегка разозлилась.
– Нет, нет, ничего, – Обри стушевалась. – Просто ты же знаешь, у моих родителей много друзей в Центре.
– И что?
– Последний год ходит слишком много слухов про эту.
– Её зовут Энджи.
– Да хоть как. Дело не в её имени, а в ней самой.
– И что с ней не так?
– Всё, абсолютно всё! – это было сказано неким полусдавленным и в то же время восхищённым голосом.
– Обри, говори прямо.
– Так вот, эта девушка появилась тут год назад, и никто не знает, откуда она взялась. У неё нет акцента, по которому можно определить её родную деревню…
– Ну, это я, допустим, заметила, – сказала Лилиан.
– Но это далеко не самое главное. Главное, что никто не знает, кто её родители, зачем она тут появилась и чего от неё можно ожидать. Люди готовятся к худшему. Некоторые считают, что она воплощение МинаМары[4]. Но я уверена, что она подослана к нам Сектой.
– С какой целью?
– А я почём знаю? Но секретность в обоих случаях примерно одинаковая. – Обри огляделась и ещё понизила голос. – Да ты посмотри на неё: фигура, осанка, волосы, черты лица… таких красивых людей в жизни не бывает.
– В смысле?! – Лилиан залил праведный гнев. – А я?!
– Тс-с-с, не кричи. Я ж не об этом. Говорят, что она – само совершенство, какого быть не может по причине того, что его не может быть.
– Но…
– Подожди, – перебила Обри, – я просто хочу предостеречь тебя. Если будешь с ней общаться, то остальные девочки от тебя отвернутся. Более того, отвернутся от тебя и многие семьи. А я уверена, что это не самые лучшие перспективы для молодой семьи.
– То есть вы все делаете Энджи изгоем и хотите, чтобы я поддержала вас?
– Да, безусловно.
– Скажи честно, это из-за её красоты?
Лилиан поражалась сама себе. Всё выглядело так, словно она хотела заступиться за эту странную девушку. (Она как будто неживая).
– Нет, ты что? – от негодования Обри даже всплеснула руками, напомнив бесконечную жестикуляцию Макса. – Это вопрос безопасности Галилео. Надеюсь, после Дня Семени с ней разберутся старейшины.
– Ладно, Обри, я подумаю над твоими словами. А сейчас идти уже надо, Испытания начинаются, а нас отдельно ждать никто не будет.
Они двинулись на Испытательное Поле. Обри догнала подруг и углубилась с ними в исключительно девчачью беседу. Лилиан подотстала, вновь погрузившись в свои мысли насчёт взрослой жизни. Но где-то на периферии всё же осталась и мысль про странную девушку и про Обри, льющую на неё грязь. Однако важнее всего сейчас были именно Испытания. Лилиан поморщилась от мысли о «тетерисе», как она вроде бы услышала название теста.
Тут на её плечо легла крепкая, уверенная рука. Девушка подумала, что это Ярик подошёл пожелать ей успеха. Но это оказалась Энджи.
– Не переживай, – сказала она. – У тебя всё получится.
И слегка хлопнув Лилиан по плечу, девушка лёгкой походкой устремилась к Испытательному Полю.
– Спасибо.
(Она как будто неживая).
А вот следующим был уже Ярик. Его глаза горели любовью. Он обнял свою невесту и от всей души пожелал ей с достоинством пройти все испытания. Тепло его тела прогнало все страхи и сомнения. Она прижала жениха к себе и крепко расцеловала.
– Сегодня вечером, – прошептала она.
– Да, вечером, – согласился Ярик.
Стоящий неподалёку Макс старательно отводил глаза.
00.05
Парни начинали первыми. На краю Испытательного Поля находилась площадка, усыпанная валунами, снабжёнными креплениями.
– Никак не могу понять, – вполголоса поделился Ярик, – если при поднятии тяжестей можно обойтись вот этими грузами, зачем правила предполагают поднятие человека?
Макс пожал плечами, но задумался.
– Возможно, – сказал он, – раньше этих приспособлений не было, и приходилось пользоваться живым весом.
– Может быть, и так. Но смотри, по правилам необходимо поднять свой собственный вес. То есть, логично было бы просто подтянуться…
– Нет, друг мой, это совершенно разное приложение сил. Подтянуться проще, чем поднять на уровень плеч свой вес.
Ярик посмотрел на Макса с уважением.
– Твои знания хоть где-то заканчиваются?
– Да, конечно, но я постоянно стараюсь расширить горизонты познаний.
– Жену бы тебе нужно.
– Ты опять за своё?
– Ладно, – Ярик похлопал Макса по спине. – Пойдём, приподнимем это дело.
Каждому участнику выдавали деревянное приспособление. Что-то между хомутом и коромыслом. К нему привязывали два камня, вкупе дававшие вес участника. Взвешивание проводилось на старых, ржавых, грозящих развалиться весах, поэтому представлялось весьма условным.
Но народ не роптал. Подъём тяжестей происходил из года в год. Наряду с бегом и Скалой Желаний, это был постоянный тест. Все прекрасно знали о своенравии весов, а также и о том, что орги предпочитают недовес перевесу.
Друзья из Восточной деревни подошли одними из первых. Их быстро поставили на весы и указали, какие нужно взять камни.
Людей в секте Дня Семени было не много, но сегодня трудились все. Мелкие служки помогали участвующим в Испытании.
Ярику и Максу показали, как пристёгивать грузы, как лучше вставать, чтобы не сорвать спину, как потом вес с себя снять. Хитрости были не сложные, но без них действительно можно было покалечиться.
Яркий Свет прикрепил грузы, поднялся, затем на руках приподнял «карамысло» и под одобрительный гул публики, опустил его. Макс слегка отстал. Ему не нравилось, как выглядят крепления на валунах. По его мнению, надёжности в них было, как демонов на этой стороне планеты. Однако после жёсткой проверки, он всё же осмелился поднять камни. Получилось всё не столь блестяще, как у друга, правая коленка слегка затряслась в самый сложный момент, но в целом его показатели оказались хороши.
Потягиваясь и разминая друг другу плечи, они отошли.
Теперь, когда первое испытание позади, можно оглядеться и понаблюдать за другими людьми. Одним из первых им на глаза попался весьма упитанный мальчик. Это и не удивительно, на Галилео пышные формы, скорее исключение, нежели правило.
– Кармин. Его зовут Кармин, он сын старейшины откуда-то с западных деревень.
Ярик даже обернулся от неожиданности. Рядом с ними стоял тот самый парень с Окраины, что влез в их разговор при соединении в одну группу. Макс по своему обыкновению махнул рукой в сторону парня. Жест обозначал нечто среднее между: «заткнись» и «отвали».
Любитель встревать в чужие беседы вздёрнул подбородок и отвернулся от них.