- Фритьоф Нансен! Фритьоф Нансен! громко, как для глухого, повторил Серега, обращаясь уже непосредственно к норвежцу.
- Нансен? Я знай Нансен плассен! Это близко... Как сказать русски? Я знай мало русски слова... Война, хлеб, охрана... Я знай мало русски, мало...
Норвежец при всем его желании помочь ребятам слишком плохо знал русский язык - только то, чему его успел научить неизвестный русский солдат, сидевший с ним вместе в концлагере во время войны. Да и много лет прошло с той поры. Норвежец ничего не понял из пространных объяснений Алека, но имя знаменитого норвежского путешественника и большого друга Советской страны Нансена звучит одинаково и по-русски, и по-норвежски, и на всех языках мира. Услышав это имя, норвежец подумал, что ребята ищут площадь Нансена, а это было совсем недалеко - это была та площадь, на которой стояло большое красное здание ратуши и где ребята уже были.
Норвежец, путая русские и норвежские слова, стал подробно объяснять ребятам дорогу на площадь Нансена. Однако из его объяснений они поняли только, что это не очень далеко и надо идти в обратном направлении. Ребята поняли так же, что норвежец сам охотно проводил бы их до площади Нансена, но он спешит домой, где его ждут ребята, совсем такие же, как Серега и Алек.
- Так, так, харашо! - говорил он, показывая рукой направление, куда надо идти. - Харашо! Дас-виданья! За родину!
- Спасибо! До свидания! - крикнули ребята и зашагали по улице.
Магазин марок
Ребята шли по узкой кривой улице в том направлении, которое указал им симпатичный норвежец. Им уже начала надоедать эта беготня по чужому городу. Они устали и от ходьбы, и от обилия впечатлений, и от чужой, непонятной речи.
- А где Яшка? - спохватился Витька. - Опять Яшка отстает!
Яшка действительно отстал - он задержался у витрины магазина марок. Это был совсем маленький магазинчик - всего одна витрина, но выставленные марки были великолепны. Здесь были и Венесуэла, и республика Гаити, и Конго, и Новая Зеландия... Больше всего, конечно, было шведских и норвежских марок, но были здесь и марки Советского Союза. Правда, их было мало, и стоили они сравнительно дорого.
Яшка стоял у витрины, разглядывая марки, когда к нему подошли остальные ребята.
- Яшка, ты что?
- Марки! - восторженно сказал Яшка. - Ребята, вы посмотрите, какие марки!
Марками интересовались все, кроме Алека, но по-настоящему марки собирал только Яшка. Он даже был членом юношеской секции филателистов.
На витрине лавчонки, кроме марок, была выставлена еще самая разнообразная рухлядь: старый морской компас; чучело чайки; охотничий нож; негритянский божок из темного дерева; потускневшая медная подзорная труба, которой вполне мог бы пользоваться еще капитан Кук; обшарпанная немецкая полевая радиостанция времен мировой войны и множество других, самых различных предметов, назначение которых было невозможно определить.
- Ребята, а если... зайти? - осторожно спросил Яшка. - Я только на минуточку, только посмотрю - может быть, здесь меняют марки! У меня есть с собой...
- Брось, Яшка, некогда, в другой раз посмотришь!
- Другого раза не будет! - возразил Яшка.
Он уже собрался зайти в магазин, но в это время дверь открылась и из нее вышли двое. Одного ребята сразу узнали - это был тот самый мальчишка, с которым чуть было не подрался Яшка, другой - смешной маленький человечек довольно противного вида. На нем был серого цвета лоснящийся пиджак и темные брюки. Маленькие черные усики, как у Чаплина, смешно топорщились. Черные лукавые глаза смотрели не прямо, а как-то все время бегали по сторонам. Один глаз немножко косил.
Чернявый человечек захлопнул дверь лавки, достал из кармана большую связку ключей и заботливо запер дверь.