– Что случилось, Андрей?
С экрана послышался глухой, прерывистый голос:
– Я не могу… найти… формулу Гельфонда… Пропала… с нею много других…
Все вскочили со своих мест и подбежали к экрану. Неподвижным остался лишь один человек с монгольским типом лица, сидевший в глубине салона, позади всех. Но теперь, когда все переменили свои места, эта обособленная фигура оказалась на виду, никем не заслоненной.
Глаза Андрея остановились на этом человеке. Какая-то догадка сверкнула в них. Он бросился к экрану, протянув руки вперед, и закричал:
– Он здесь! Он летит во Владивосток! А-а-а! Я понимаю! Я понимаю! Задержите его! Арестуйте!.. Он все время преследовал меня! Он украл формулы! Обыщите его! Сейчас же… сию минуту…
Голова Андрея металась перед экраном, его глаза, устремленные в угол салона, на желтолицего незнакомца, готовы были выскочить из орбит. Его голос хрипел.
В салоне воцарилось смятение. Филат нажал кнопку тревожного сигнала. Люди метались по комнате, не зная, что делать, и не спуская глаз с незнакомца.
Тот уже стоял, вжавшись в угол возле окна. Его желтоватое лицо посерело. Его глаза смотрели твердо и жестко.
– Этот человек, очевидно, с ума сошел, – сказал он резким голосом. – Я в первый раз вижу его.
– Неправда! – вскричал Андрей, задыхаясь. – Вчера я застал его выходящим из моей комнаты… Он говорил, что ошибся. Обыщите его немедленно…
В салон вбежало несколько человек в форменных головных уборах. Впереди был командир корабля – высокий, плечистый блондин с глубоким шрамом через щеку.
В дверях столпились пассажиры из других кают и салонов.
– В чем дело? – быстро спросил командир. – Кто подал сигнал тревоги?
– Я, – ответил Филат, идя навстречу командиру. – У моего друга, ассистента Всесоюзного института космической физики, похитили чрезвычайной важности записи, касающиеся мирового открытия. Связавшись из Москвы через телевизор со мной, он случайно узнал здесь человека, которого он обвиняет в краже этих документов. Он требует его ареста и обыска. Этот человек – вот он стоит в углу.
– Я поддерживаю это обвинение, – послышался голос Андрея с экрана, – я настаиваю на немедленном обыске… Дело идет о документах первостепенной государственной важности… Не выпускайте его из виду, иначе документы могут быть уничтожены.
Командир повернулся к незнакомцу:
– Гражданин, я очень сожалею, но я вынужден выполнить свой долг. Прошу вас следовать за мной.
– Я протестую против этого беззакония! Вы не имеете права, – ответил незнакомец, засунув руку в карман брюк.
– Я готов отвечать потом за свои поступки, но вы должны дать обыскать себя, – твердо заявил командир.
От него не ускользнуло движение незнакомца. Командир стоял возле экрана другого, меньшего телевизора и быстро произвел соединение с рубкой корабля.
На экране появилось лицо Миронова, помощника командира.
В это время незнакомец энергично ответил:
– Я вам этого не позволю!
– Вы вынуждаете меня прибегнуть к силе… – угрожал командир.
– Вы не посмеете!
Командир подал знак. Три человека из команды вошли в салон и направились к незнакомцу.
– Я вас слушаю, командир, – сказал Миронов с экрана.
Не успели люди из команды сделать и двух шагов, как незнакомец, выхватив из кармана небольшую металлическую коробочку желтого цвета, громко проговорил:
– Вы не получите этих документов… Моя родина выиграет время и первая овладеет могуществом атомной энергии.
С голосом незнакомца переплелся голос командира:
– Миронов, включить генератор номер два-бис!
– Есть включить генератор номер два-бис, – ответил Миронов.
– Ей, моей родине, – возбужденно вскричал незнакомец, – я отдаю свою жизнь и ваши в придачу!..
Он с силой швырнул коробочку мимо окаменевших пассажиров под ноги командиру.