– Ну, не сразу… – я всё-таки решил рассказать ей правду. – Сначала этот тип из сарая дал бы тебе ненадолго подержать шарик, но затем отнял. И отправил обратно к тем двоим, рассказать. Ты бы примчалась как на крыльях и с горящими глазами поведала, как было здорово. И передала, что за товаром нужно явиться завтра ночью, в это же время. Или что-то в таком духе…
– А потом?
– Ты бы сразу вернулась в сарай. Ведь шарик был тебе обещан насовсем, а пока не дали. Прибегаешь обратно сломя голову. Он, такой добрый и всё понимающий, предлагает тебе ещё разок попробовать на дорожку. Прилечь на ящики и протянуть руку ладошкой вверх… Надел бы защитную перчатку и вложил шарик…
– И я бы ходила под себя?
– Нет, красавица моя… – беспощадно усмехнулся я. – Нормальный поющий шарик специально сделан с предохранителем, чтобы в любом случае не вызвать немедленную смерть и лишние проблемы. А этот шпарит безо всякого таймера. Часа через три ушла бы на Вечный Мост… Тело этот тип наверняка задумал спрятать, чтоб городские не увидали и не испугались… за свою шкуру. А вот тебя Великая Мать встретила бы не так ласково, я боюсь…
– Да, наверное… – пробормотала Расси.
– А теперь совет? – я решил, что чернухи с неё хватит, и постарался подтолкнуть разговор в конструктивное русло.
– Да, пожалуйста… – девушка почему-то сразу поникла и опустила голову.
– Уезжай учиться. В Инаркт, в столицу. Прямо сразу. Тебя ведь направляли в университет…
– Экзамены там в прошлом месяце закончились… Ничего не получится, – покачала головой Расси.
– Иди в ремесленное училище при университете, по своей специальности! – не сдавался я. – Сразу на старший курс. Тебя возьмут, с твоей-то практикой… А на следующий год – в университет!
– И буду я там, в ремеслухе, как… – Расси подняла было на меня взгляд, но сразу снова стушевалась. – Хотя ладно, дура я уже…
– Вот кто закончил ремеслуху! – ткнув себя в грудь пальцем, я картинно развёл руками. – Все три курса! И живой! И в университет потом поступил!
– А дальше? Простите, я не про вас, я про себя…
– Дальше – получишь специальность. В общине на тебя станут по-другому смотреть. Гарантирую. Вернёшься домой или в столице останешься, неважно. Там тоже Каменщики хорошо представлены. И найдёшь себе мужа. Нормального мужика. Который почтёт за честь объявить в общине о вашем браке…
– Ой! – вскинулась вдруг Расси. – Так меня же в тюрьму теперь посадят! Какой университет, какой муж…
– Успокойся! – я поймал заметавшуюся было девушку за плечо и заставил снова откинуться на сиденье. – Я сегодня уже дважды спасал твою жизнь. Сделаю это и ещё разок. Ведь сама Великая Мать за тебя просила…
В боковое окошко я заметил свет на дороге, ведущей к заброшенному посёлку. Две пары фар блуждали далеко в темноте, переливаясь на линзочках дождевых капель, заливавших стекло. Одна из машин – наверняка шеф, который прихватил с собой господина Ута, главу местных контрабандистов. Вторая машина – либо санитарка, либо общинная стража. Пока они не подъехали, мне нужно кое-что успеть сделать…
– Стойте! – Расси вцепилась мне в руку, едва я собрался выбраться под дождь. – Позвольте мне ещё спросить…
– Спрашивай! – я опять сел, выпрямился, демонстрируя, что никуда не тороплюсь. Больше всего я боялся, что у Расси опять начнётся какая-нибудь неконтролируемая истерика. Тогда мне не удастся выполнить завет Великой Матери…
– У вас ведь есть женщина… Постоянная подруга?
Ох, Валлти, Валлти… Без тебя уже и на работе мне не обойтись…
– Есть! – твёрдо ответил я.
– Но она вам не жена? Я имею в виду, перед людьми…
– Нет, – честно признался я.
– А вы готовы для неё… Ну, то есть как нормальный мужик, по вашим словам… – произнести слово «брак» Расси почему-то побоялась.
– Простите, но мне это очень важно знать… Вот вы мужчина, силач, красавец… Простите ещё раз… – девушка коснулась пальчиками моего мокрого перепачканного бицепса. – Вы защищаете людей. Стреляете для этого, и бьёте кого надо… Вы решитесь ей предложить? Посчитать за честь…
Расси судорожно вздохнула.
– Только не врите мне, пожалуйста, сейчас, – зажмурившись, затараторила девушка. – Именем Великой Матери прошу… Я никому не скажу, клянусь…
– Мы не так давно познакомились… И есть некоторые непростые вещи… – даже и без упоминания высших сил я не собирался врать бедняжке Расси.
– Конечно, непросто! – горячо перебила она меня. – Иначе и мой не сбежал бы, наверное…
– Мы ещё не говорили с ней об этом… – почему-то именно в этот момент я улыбнулся. – Но вскоре, наверное, я попробую… Решу вопрос в общине и спрошу её согласия. Да!
Честно говоря, до сего момента я не задумывался о женитьбе на Валлти в конкретном ключе, но внутренне не отрицал этого. В отличие от несостоявшегося жениха Расси, я-то как раз чувствовал, что созрел. Другой вопрос, что вечный мужской эгоизм прежде не позволял мне взглянуть на проблему с другой стороны. Со стороны своей женщины…
Расси глядела на меня, широко открыв глаза. Здорово же у женщин устроен социальный процессор! Даже у таких пока ещё глупеньких. Наверняка она прочитала по лицу все мои мысли и теперь переваривала это, впервые став свидетельницей чужого серьёзного решения.
– Надеюсь, я не подтолкнула вас к необдуманному шагу? – испуганно спросила она, умоляюще сложив руки на груди.
Я усмехнулся.
– Нет, детка, – я потрепал её по волосам, которые с прошлого раза успели стать и мокрыми и грязными. – Необдуманные шаги – это пока только по твоей части…
Начинало светать. Дождь немного поутих, но поднялся ветер. Поводя плечами, чтобы унять глубокую боль в спине, приглушённую военным стимулятором, я подошёл к машине Красена. Его самого рядом не было, но я свистнул, и тот мигом появился. И Саст, его напарник, тоже. Подошёл Стаки. Все ребята были уже без шлемов: стало очевидно, что боевая часть операции закончена.
Меня сегодня Великая Мать по носу не щёлкала, хотя момент для такого был: видать, для служивых при исполнении у неё особое отношение. Но я вглядывался в лица друзей, словно заново узнавая их. Топорщились воротники кирас, матово поблёскивало оружие в первых лучах неяркого рассвета. Но я глядел на лица…
Вот Красен, чернобровый красавец. Его коротко стриженные волосы даже не слиплись от дождя, так и стоят торчком на круглой голове. Ни малейших следов седины, несмотря на нелёгкую службу – Красен меня постарше и в нашей конторе служит намного дольше. Намокнув, его ёжик кажется ещё темнее, чем обычно. Отсюда и позывной у Красена, как я уже говорил: Чёрный. В его хитром взгляде и сдержанной ироничной улыбочке бродит многолетний опыт и какая-то, ставшая уже интуитивной, мудрость в оперативных делах. У него всегда в нужный момент то пульт дистанционного управления в руках оказывается, то лишняя граната.
У его напарника Саста наоборот – улыбка открытая и искренняя. Но парень он сложный, с весьма нестандартной биографией. Достаточно сказать, что происходит он (страшно сказать!) из общины контрабандистов. Позывной у него – Бродяга. Но на бродягу Саст вовсе не похож. Лицо у него какое-то основательное, что ли… Крепкий подбородок, высокий лоб, очень твёрдый взгляд, едва заметные морщинки у глаз. Русые волосы всегда оформлены в аккуратную причёску – не то что у меня, я только короткой стрижкой спасаюсь, как у Красена. Саст внимателен, терпелив, последователен. Очень хороший снайпер. Так что если и бродит он где-то, то только в своём внутреннем мире, ища приюта после того, как вынужден был оставить родную общину.
Ну и, конечно, дружище Стаки со своим длинным носом, маленьким подбородком и светленькой чёлочкой. Вечно производящий неправильное впечатление на разных нехороших личностей, которые не замечают ни его роста, ни широких плеч, ни длинных жилистых рук – но ровно до тех пор, пока от его кулака не звезданут у них искры из глаз… Армейская служба, офицерская карьера – это одновременно и знак качества, и диагноз, наверное… Позывной очень ему походит: Танк – он и есть Танк.