Оказавшись даже ближе к наступавшему врагу, чем собственно спасаемый им Агроном, он вынужден был вступить в рукопашную, но в какой-то момент времени попросту поскользнулся, с головой погрузившись в вонючую жижу.
Агроном было дернулся ему на выручку:
– Гиви! – но вовремя сообразил, что его в лучшем случае ждет участь, уже постигшая самого гнома, и, мягким шагом отступая к плотным рядам «заградильщиков», махнул тем рукой, указывая на урок:
– Мочи козлов!
Пулеметные очереди принялись выкашивать неприятеля табунами, опрокидывая урок на землю, но выжившие продолжали двигаться вперед по-пластунски, прячась за многочисленными обломками крепостной стены.
Сообразив что к чему, Агроном отдал новый приказ:
– На ножи их! – и сам ломанулся к залегшему противнику.
Лагавас зорким глазом засек намечающуюся резню с соседнего участка стены, который практически не пострадал при взрыве, но для того, чтобы спуститься с него, нужно было бежать к единственной сохранившейся лестнице, находившейся на почтительном расстоянии.
Недолго думая, эльф подхватил оброненный кем-то из защищавшихся щит и, усевшись на него, словно в санки, покатился вниз по обрушившейся стене, паля с двух рук по неприятелю:
– Лыжню!
Чук и Гек, которым до ужаса хотелось хотя бы мало-мальски занятных развлечений, шушукались между собой, покуда ожившие деревья обсуждали какие-то насущные вопросы.
Впрочем, все их надежды на «клевую тусовку» развеял их извозчик. Обернувшись к карапузам, он сообщил:
– Мы порешили, что нам без разницы. Ваши придут – дрова рубят, урки придут – тоже рубят.
Гек, которому на почве ничегонеделания порядком рвало крышу, подскочил как ужаленный:
– Мы уполномочены сделать вам предложение!
Человек-бамбук моментом нашел вопрос, способный поставить в тупик куда более сообразительного карапуза, нежели Гек.
– Какое, например?
Гек сообразил, что путей для отступления практически не осталось, и потому брякнул первое, что постучалось изнутри черепной коробки:
– Мораторий на продажу бензопил! Это во-первых.
За его спиной Чук обхватил в отчаянии голову руками, тем более что он прекрасно знал – если Гека понесло, то остановить его будет практически невозможно. Гек тоже был в курсе и потому «мочил», не стесняясь абсолютно ничего:
– Во-вторых, полная электрификация по плану ГОЭЛРО и запрет на использование дров.
Человекодерево закивало головой и добавило:
– И древесного угля тоже.
Взглянув на удивленные лица карапузов, он поспешил уточнить:
– Потому что угольные карьеры – это наши братские могилы.
Пока деревяшки с признаками интеллекта обмусоливали столь заманчивое предложение, Чук утянул Гека в сторону и принялся выговаривать приятелю:
– Не, ну ты сам-то понимаешь, что наши на уголь не согласятся? И на дрова тоже! Лучше бы ты лапши навешал про скворечники и все такое!!!
Взглянув на заметно погрустневшее лицо приятеля, он поспешил сгладить ситуацию:
– Слышь, баклан, забей. Мы же домой двигаем! Гек, которому в общем-то не свойственно было глубокое самокопание, по-видимому, переживал глубокий душевный кризис, связанный с систематическим недоеданием, поскольку вдруг принялся рассуждать о материях:
– Да, с дровами и углем я лоханулся конкретно. Надо для этих дуболомов че-нибудь позаманчивей придумать. Че-нибудь подоступнее.
Он поскреб черепушку и, не наскреби ничего существенного, обратился к приятелю – далеко не без наезда:
– Напряги уже мозжечок. Иначе останемся без шира!!!!
* * *
Урки, вломившиеся в крепость через пролом в стене, оттягивали на себя большую часть гарнизона. Оставшаяся часть бойцов старалась не допустить прорыва на втором стратегическом направлении – там, где урочий спецназ продолжал штурмовать главные ворота.
Лагавас, Гиви и Агроном увлеченно решали первую задачу – подпирать собой ворота или забрасывать камнями со стены спецназовских штурмовиков было как-то не по-пацански.