Лишь становится некомфортно, когда он толкается между её ног, заполняя своим членом. Лиза чувствует, как он растягивает её стенки, входя глубже, до предела.
Мужчина шумно дышит и врезается в нее своими бёдрами, отчего Лиза скользит по кожаному дивану вверх. Он дёргает её за бёдра, возвращая обратно, и буквально насаживает на себя.
Последующие толчки быстрые и сильные, а затем резко какой-то чёрный провал, куда она ныряет с головой.
Глава 4
Лизу разбудили настойчивые поцелуи в шею и горячая рука на животе, мнущая отчего-то слишком чувствительную кожу. Между ног тянуло и саднило, а низ живота ныл от боли. Потихоньку возвращалось сознание, а вместе с ним и воспоминания с прошлого вечера…
Открыв глаза и всё ещё надеясь на то, что встреча с ментом и ночь, проведённая в его объятиях, окажутся лишь сном, упёрлась взглядом в тумбочку из тёмного дерева. У нее не такая тумбочка… и кровать тоже не её. Прижав ладонь к губам, крепко зажмурилась. Нет-нет… Это галлюцинации. Она просто вчера напилась.
Но поцелуи возобновились, а рука мента спустилась ниже, безошибочно нащупывая чувствительный бугорок…
Услышала свой рваный вздох и, схватившись за его запястье, сжала ноги.
– Тихо-тихо. Не дёргайся. Болит? – несмотря на её смущение, всё же протолкнул руку дальше и вошёл в неё одним пальцем. – Я вчера перестарался. Ну ничего, пройдёт. Иди сюда, – выдохнув на ухо, уверенно перевернул её на спину и, придавив своим телом, содрал с груди одеяло. А она даже не помнит, как они перебрались на кровать с белоснежным постельным бельём. На ощупь шелковым. – Раздвинь, – растолкав коленом её ноги, ловко устроился между ними, и Лиза почувствовала, как припухших складочек касается его член. Горячий и твёрдый, он подрагивал от нетерпения, а мент, взяв его в руку, принялся водить головкой по её губкам.
Лиза не сопротивлялась. Она до сих пор не могла поверить, что это происходит с ней на самом деле. Самочувствие подсказывало, что вчера она перестаралась с «расслаблением» и то, что произошло потом – это только её косяк. Ведь если бы она не напилась, то смогла бы воспротивиться. Не факт, что он послушал бы, но теперь-то чего уж…
Да и не всё так страшно. Она давно уже хотела избавиться от девственности, которая только мешала. Может, теперь всё станет проще, и Лиза даже сможет нормально зарабатывать, как делают это девчонки в клубе? Исчезнет неловкость и зажатость, и она станет обычной. Такой, как все. А не «стрипухой девственной», как говорит Танька. В конце концов, невинность придумали люди. Женщина, у которой был секс, не становится автоматически грязной или недостойной. Она просто взрослеет…
Девчонка лежала под ним смирно, глядя в глаза, и будто ждала, пока он её «оформит». И Андрей не заставил даму ждать. Вошёл в неё плавным рывком, усмехнулся, когда поморщилась и издала тихий стон.
– Что, больно? – останавливаться не планировал, так, спросил для проформы.
– Нет, – вздёрнула подбородок. Врала, конечно. Он её чуть не порвал ночью, а ведь у неё это был первый секс. Он, конечно, удивился, когда понял. Но поздно уже было. Да и она могла бы сказать.
Двигался быстро, неглубоко. Он, конечно, не любитель лайтового секса, но и от боли партнёрши не испытывает удовольствия. Так, лишь бы кончить скорее. Вчера-то не удалось.
Ближе к пику, вытащил из неё член и парой движений довёл себя до кондиции, брызнув спермой ей на живот. Завалился рядом, потянулся за сигаретами.
– Ты таблетку выпей сегодня на всякий случай. На счёт венерических не парься, я чист. Обычно не позволяю себе без резинки трахаться. Но тебя вроде как можно, да? – чиркнув зажигалкой, втянул в себя приличную порцию крепкого дыма. – А таблетку лучше выпей, – повторил, поворачиваясь к ней. – Ну всё, можешь одеваться. Такси вызвать?
Она резко села на кровати, повернувшись к нему спиной, и потянулась за своей одеждой, которую он сложил на стул. Андрей не любит беспорядка и больше всего раздражает разбросанное по полу шмотьё. За это не одна шлюха огребала и вместо своих прямых обязанностей принималась за уборку. Но Елизавете-Мальвине он простил. Хотя бы за то, что подарила ему свой первый раз. До этого у Андрея не было девственниц. Было много разных баб, а вот целки – ни одной. И ему понравилось, чего скрывать.
– Не надо, я сама.
– Окей. Я через час ухожу.
– Мне хватит и пяти минут, – отрезала так же коротко.
Пока понятливая одевалась, он докурил, тоже поднялся. Надел штаны и взглянул на девчонку. Вчера, поняв, что она что-то задумала, хотел её наказать. Поменял стаканы намеренно, впрочем, даже если бы не догадывался, все равно так сделал бы. Вербин давно вызубрил одну простую истину: нельзя верить шлюхам, наркоманам и предателям. А так как окружение его по большей части из таких и состояло, Андрею приходилось быть всё время начеку. Даже во время отдыха.
– Я начальник СКМ, девочка. Да и до этой должности, как ты понимаешь, не в детском саду работал. Не пацан дворовый и не коммерс озабоченный, которых ты привыкла разводить на бабло. Так что в следующий раз будь аккуратней. Так можно нарваться. По-жёсткому нарваться, понимаешь? Намного серьёзнее, чем вчера. Не тот мужик попадётся – не только сам выебет, но и своим друзьям даст порезвиться. А потом найдут тебя в какой-нибудь канаве со вспоротым горлом.
Она ссутулилась, уставилась в пол.
– Я впервые это… Я просто не сплю ни с кем. То есть, ну… Я только стриптиз танцую. И всё.
– Да что ты? – губы сами расползлись в усмешке. Он уже понял это по алому пятну на простыни. Низ живота прострелило желанием, которое тут же устремилось к паху. Ему определённо понравилось.
– Прощайте, Андрей Константинович, – пригладив волосы, взяла свою сумочку и вышла из комнаты.
– И тебе удачи! – донеслось до неё уже у входной двери. Сдёрнув с вешалки куртку, бросилась прочь, на ходу вытирая слёзы.
Утро начиналось как обычно. С геморроя. В кабинете, будто из-под земли, вырос Миха, воровато оглядываясь, прикрыл за собой дверь.
– Стучать тебя не учили? – рявкнул Андрей, швыряя папку с очередным «висяком» на стол.
– Я ствол потерял, Константинович.
– Чего ты потерял? – даже не сразу сообразил, что тот бормочет. А когда всё-таки дошло, вперился злым взглядом в опера.
– Табельный.
– Где потерял?
– Да… В клубешнике том… Ну, где ты тёлку себе вчера снял.
– Ты чё, Мих? Тронулся, брать на блядки табельное?! – раздражённо выдохнул. – Ты нянечкой в детском саду работаешь?
– Да я это… Забыл оставить после работы… Один раз так вышло и вот…
– Идиот. А если из него в кого-нибудь шмальнут? Чего стоишь? Иди ищи!
Опер вздохнул, виновато склонив голову.
– Да был я там уже… Нету. И никто не видел. Ну, из тех, кого удалось найти. Утро же.
– А ко мне ты поплакаться пришёл? Ищи ствол, Миша! И не приходи, пока не найдёшь! Не знаю, бери адреса всех сотрудников, иди по домам ищи! Давай!
Дождавшись, пока за опером закроется дверь, оттолкнулся от стола, отъехал на кресле к окну и, открыв форточку, закурил. Снова вспомнил девчонку, с которой провёл ночь. Он отчётливо помнил данные её паспорта. Ей двадцать три. Двадцать три года и девственница. Даже не знал, что такое бывает ещё.
А теперь вопрос на миллион: что двадцатитрёхлетняя целка делает в стриптиз-клубе, который ещё и притон. Там первоклассные шлюхи работают, между прочим.
Может, её к нему специально подослали? Кто, в таком случае, это сделал? Хозяин клуба Таир? Зачем? Таир был одним из немногих, кому никогда не приходилось напоминать о том, что пришло время платить дань или подавлять возмущение, когда ценник становился выше. Он умный мужик и умеет вести дела правильно. Не мутит никаких «левых тем», вроде наркоты или торговли живым товаром. Андрей даже уважал его в каком-то смысле. Как партнёра по бизнесу, разумеется, не более.
Так зачем ему подкладывать Вербину в постель шпионку? Или, быть может, это кто-то другой? Например, кто-нибудь из тех, кто спит и видит, как бы удавить его? А таких товарищей на его земле сотни, если не тысячи. Только никто в открытую воевать с ним не решится.