Я будто заново родился на свет. Жестокое прошлое, жалкие мои безумства - все это кажется мне дурным сном. Я очищаюсь душою подле тебя.
Чувствую дыхание счастья. О, останься здесь навсегда! - добавил он, благоговейно прижимая ее к своему бьющемуся сердцу.
- Пусть смерть приходит, когда ей угодно, - в восторге вскричала Полина, - я жила!
Блажен тот, кто поймет их радость, - значит, она ему знакома!
- Дорогой Рафаэль, - сказала Полина после того, как целые часы протекли у них в молчании, - я бы хотела, чтобы никто никогда не ходил в милую нашу мансарду.
- Нужно замуровать дверь, забрать окно решеткой и купить этот дом, - решил маркиз.
- Да, ты прав! - сказала она. И, помолчав с минуту, добавила:
- Мы несколько отвлеклись от поисков твоих рукописей!
Оба засмеялись милым, невинным смехом.
- Я презираю теперь всякую науку! - воскликнул Рафаэль.
- А как же слава, милостивый государь?
- Ты - моя единственная слава.
- У тебя было очень тяжело на душе, когда ты писал эти каракули, - сказала она, перелистывая бумаги.
- Моя Полина...
- Ну да, твоя Полина... Так что же?
- Где ты живешь?
- На улице Сен-Лазар. А ты?
- На улице Варен.
- Как мы будем далеко друг от друга, пока... Не договорив, она кокетливо и лукаво взглянула на своего возлюбленного.
- Но ведь мы будем разлучены самое большее на две недели, - возразил Рафаэль.
- Правда! Через две недели мы поженимся. - Полина подпрыгнула, как ребенок. - О, я бессердечная дочь! - продолжала она. - Я не думаю ни об отце, ни о матери, ни о чем на свете. Знаешь, дружочек, мой отец очень хворает. Он вернулся из Индии совсем больной. Он чуть не умер в Гавре, куда мы поехали его встречать. Ах, боже! - воскликнула она, взглянув на часы. - Уже три часа! Я должна быть дома, - он просыпается в четыре. Я хозяйка в доме, мать исполняет все мои желания, отец меня обожает, но я не хочу злоупотреблять их добротой, это было бы дурно! Бедный отец, это он послал меня вчера в Итальянский театр... Ты придешь завтра к нему?
- Маркизе де Валантен угодно оказать мне честь и пойти со мной под руку?
- Ключ от комнаты я унесу с собой! - объявила она. - Ведь это дворец, это наша сокровищница!
- Полина, еще один поцелуй!
- Тысячу! Боже мой, - сказала она, взглянув на Рафаэля, - и так будет всегда? Мне все это кажется сном.
Они медленно спустились по лестнице; затем, идя в ногу, вместе вздрагивая под бременем одного и того же счастья, прижимаясь друг к другу, как два голубка, дружная эта пара дошла до площади Сорбонны, где стояла карета Полины.
- Я хочу заехать к тебе, - воскликнула она. - Хочу посмотреть на твою спальню, на твой кабинет, посидеть за столом, за которым ты работаешь.
Это будет, как прежде, - покраснев, добавила она. - Жозеф, - обратилась она к лакею, - я заеду на улицу Варен и уж потом домой. Теперь четверть четвертого, а дома я должна быть в четыре. Пусть Жорж погоняет лошадей.
И несколько минут спустя влюбленные подъезжали к особняку Валантена.
- О, как я довольна, что все здесь осмотрела! - воскликнула Полина, теребя шелковый полог у кровати Рафаэля. - Когда я стану засыпать, то мысленно буду здесь.