Свет устремился в дыру, осветив пыль на площадке, так что стало казаться, что воздух полон светляков.
Далеко внизу, дерево взорвало стены своей ухоженной бетонной тюрьмы и поднялось вверх, как поезд-экспресс. Джейми никогда не осознавал, что деревья издают звук, вырастая, и никто этого не осознавал, потому что звук издается тысячи лет на частоте, двадцать четыре часа, от пика до пика волны.
Ускорьте его, и получите издаваемый деревом звук «вруууум».
Джейми наблюдал, как оно к нему приближается, как зеленое грибовидное облако. Пар вздымался из-под его корней.
Балки никак такого выдержать не могли. Остаток купола взмыл вверх, как пинг-понговый шарик на водяных брызгах.
То же самое происходило и по всему городу, вот только города больше не было видно. Видно было только зеленое покрывало. Оно раскинулось от горизонта до горизонта.
Джейми сидел на своей скамейке, уцепившись за лиану, и смеялся, смеялся, смеялся…
Вскоре пошел дождь.
«Каппамаки», китолов, обычно занимающийся поиском китов, в настоящий момент искал ответ на вопрос «Сколько китов можно увидеть за неделю?».
Вот только сегодня китов вообще не было. Команда глядела на экраны гидролокаторов, которые благодаря применению изобретательной технологии могли найти что-либо, по размеру большее сардины, и рассчитать его цену на международном рынке жира, и видела, что они пусты. Время от времени появляющаяся на них рыба мчалась сквозь воду, словно очень спешила куда-то отсюда убраться.
Капитан барабанил пальцами по пульту управления. Он боялся, что ему вскоре придется на практике заниматься собственным проектом-исследованием, чтобы найти ответ на вопрос, что происходит со статистически малой частью капитанов китоловов, что возвращались домой с пустыми трюмами. Он думал, что с ними делают. Может, запирают в комнате с ружьем или с гарпуном и ждут, что пока запертый совершит благородный поступок.
Это было невероятно. Должно же было быть хоть что-то.
Штурман ударил по карте и уставился на нее.
– Достопочтенный сэр? – проговорил он.
– Что? – отозвался капитан раздраженно.
– У нас, похоже, отказал эхолот. Дно в этом районе должно быть на двухстах метрах.
– И что?
– Говорит 15000 метров, достопочтенный сэр. И глубина все увеличивается.
– Глупости. Такой глубины не существует.
Капитан злобно уставился на сверхсовременную технологию ценой в несколько миллионов йен и пнул ее.
Штурман нервно улыбнулся.
– О, сэр, – проговорил он, – уже мельче.
«Под громами поверхности воды», – знали и Азирафаил, и Теннисон, – «глубоко, глубоко в бездне морской Кракен спит».
А теперь он просыпался.
Миллионы тонн тины с глубины океана стекают с его боков, пока он поднимается.
– Видите, – сказал штурман. – Уже три тысячи метров.
У кракена нет глаз. Никогда не было чего-либо, на что ему надо было смотреть. Но пока он поднимается вверх сквозь ледяную воду, он принимает микроволновый шум моря, грустный писк и посвист китовой песни.
– Э-э-э, – проговорил штурман, – тысяча метров.
Кракену окружающее не нравится.
– Пятьсот метров?
Китобойное судно качается на неожиданном волнении.
– Сто метров?
Над ним малюсенькая металлическая вещь. Кракен шевелится.
И миллионы едоков суши кричат, требуя мести.
Окна домика взорвались, и обломки упали внутрь. Это была не буря, это была война. Обрывки жасмина кружились по комнате, смешавшись с дождем карточек из картотеки.
Ньют и Анафема ухватились друг за друга в пространстве между перевернутым столом и стеной.
– Давай, – пробормотал Ньют. – Скажи мне, что Агнес это предвидела.
– Она сказала, что Он бурю начинает, – указала Анафема.
– Это не буря, это ураган проклятый. Он сказал, что дальше должно произойти?
– 2315 связано с 3477.