Рядом (специально) с Альянс Франсез, куда я хожу ежедневно заниматься языком, открыта выставка Советского искусства. Собрали со всей империи – от Тбилиси до Таллинна. Смотреть не на что. Её и не смотрят, ни одного человека, сколько я ни заглядываю в окна.
Марина, какие ты «пинки» усмотрела в моих открытках? Когда я писал про Нину [Жилинскую], то имел в виду наш давний разговор с Борей Орловым, что вот Нина выставит свои вещи и думает: я лучше Чернова, я лучше Комова.
Всего вам хорошего. До свидания. Игорь. <…>
Шелковский – Сидоровым 22.01.77
Дубликат перехваченного дармоедами письма. Это письмо было написано на большом листе бумаге, одна сторона которого была заполнена рисунками.
Дорогой Алик, Лида!
Сразу же после телефонного разговора я зашёл в художественный магазин на набережной Сены и купил бумагу, точно такую же, какая у меня была в Москве. Она здесь стоит дёшево, так же как и кисти. Может, и краски не так дороги, просто я ещё не в курсе дела, где, что и сколько стоит.
Здесь есть абсолютно всё. У меня глаза разбежались в этом магазинчике, можно стать художником от одного только вида всех этих вещей: холстиков на подрамниках, кисточек, баночек с гуашью, блокнотов. Бумаги, наверное, сортов 50 – от рисовой до толстого картона.
Сейчас у меня есть всё необходимое для работы, даже с избытком, поэтому пока ничего присылать не надо. Электродрелью пока не пользуюсь, уж очень большой шум она производит. Но ручной работаю почти ежедневно, так же как и рубанком. Приятно, что эти вещи, к которым я привык, сейчас со мной. Спасибо тебе, Алик. Начал одновременно несколько вещей (маленьких), сейчас подсчитал – оказалось 11. По идеям они повторяют московские работы с некоторым развитием.
Выставка здесь – не такая уж проблема, но все предупреждают, чтоб не торопился, что надо хорошо выбрать, где, у кого. Я и сам это знаю, поэтому не тороплюсь.
Всё моё время сейчас уходит на занятия в Альянс Франсез и на работу. И мой быт, как я его ни упрощал, тоже требует своих забот.
Алик, спасибо тебе за хлопоты с моими оставшимися работами. Я получил твой список где – что. Всё очень хорошо ты сделал. Но некоторые работы, неоконченные, надо будет уничтожить. Я потом напишу, какие. <…>
Вышел первый «Аполлон»18. Я его видел, но купить пока не могу – 350 франков. Издание шикарное, масса текстов, фотографий, неплохие репродукции. Хотя кое-что можно подвергнуть критике. Видел там напечатанной вещь Лимонова «Национальный герой», и по тем абзацам, которые я успел пробежать глазами, она мне очень понравилась.
Читал толстые журналы, например «Время и мы»19 – толстый журнал, издающийся в Израиле на русском языке. Читаю сейчас Зиновьева и восхищаюсь, до чего же он хорошо клевещет. Я хохочу на каждой странице, всё точь-в-точь. <…>
Шаблавин – Шелковскому 13.01.77
Здравствуй, Игорь.
Хотел написать тебе письмо в прошлом году, сразу после того как виделся с Аликом [Сидоровым], но не смог – помешал переезд на новую квартиру, в район Речного вокзала, так что мы стали почти соседями. Квартира была без мебели (так мы сами захотели), поэтому наше устройство затянулось на полтора месяца, в течение которого мне пришлось заняться плотницкой работой. В комнате удалось сохранить больше свободного пространства и лучше развесить картины. Перевёз я только картины последних 2-х лет (в основном круглые), а остальные частью перевёз к своим и Олиным родителям, а часть просто раздарил. Заодно я избавился и от ненужных книг (а таких оказалось немало), оставив только альбомы с репродукциями и философию. Надеюсь, что такое частичное вещественное очищение благоприятно отразится на живописи. Кроме того, меньше хлопот будет при переездах (в этой квартире мы будем жить 2-3 года).
Из-за летних каникул и переезда живописью я не занимался 3 месяца, и это не замедлило отразиться на первых после переезда результатах. Создалось впечатление, что меня отнесло в технике и свободе письма на несколько месяцев назад, так что весь декабрь я лишь пытался восстановить утраченное. Сейчас, правда, дела несколько продвинулись, я написал по летним рисункам 2 картины и окончил круг, начатый ещё летом.
Меня сейчас всё более занимает и поглощает пространство круглой картины, реализуемой в виде проекции на выпуклую и вогнутую поверхность шара, на пространственный конус <…> и на эллипс. Иными словами, мне хочется реализовать охватывающее нас замкнутое, криволинейное пространство с единым визуальным центром. В последней круглой картине, на которой изображены море и облака в утреннем свете (изогнутые, согласно сферической проекции), как мне кажется, уже возникает эффект преодоления зрительного притяжения к плоскости земной поверхности (в картинке её практически нет) и ощущение пространственного полёта.
Голова у меня сейчас заполнена множеством замыслов, так что я буду чрезвычайно рад, если мне удастся осуществить в этом году часть из них и продвинуться немного вперёд. <…>
Видно, уже накопилась некоторая усталость. Вижусь я с другими художниками довольно редко, не хватает времени. Время от времени заезжаем к Эрику [Булатову] и Олегу [Васильеву], говорить с ними всегда очень интересно. Они живо интересуются тем, что я делаю, и их оценки всегда глубоки и полезны. Побывал я у Бори Орлова, его последние скульптуры с элементами сферичности мне интересны и ближе остальных работ, но темперамент его допускает много случайных и игровых движений, которые, на мой взгляд, мешают ему сконцентрироваться на пространственных проблемах. Видимо, у него ещё всё впереди. Общение с остальными носит, скорее, светский характер – обмен новостями и т. д.
Игорь, очень буду рад, если ты напишешь о своей жизни в Париже. Твои впечатления о городе, художниках, музеях, течениях в искусстве – всё очень интересно.
Есть ли аналоги моему творчеству? Чем ты занимаешься? Есть ли близкие тебе художники? Одним словом, жду ответа. <…>
Жму руку. Серёжа Шаблавин
Герловины – Шелковскому 03.02.77, Москва
Милый Игорь!
<…> Большое тебе спасибо за всё. С одной стороны, нам очень приятно, но с другой – стыдно, что доставили столько хлопот в общении наверняка не с самыми доброжелательными людьми. Мы удивлены, что твои работы не взяли в Лондон. Это свидетельствует только об их глупости, но для тебя это может быть и к лучшему (впрочем, здесь сидя, мы ничего не можем утверждать наверное). <…>
Горкомовская выставка20, открывшаяся недавно в самом помещении Горкома, произвела на нас впечатление убогости. Завешены все тесные коридоры и лестницы. Преобладает религиозный сюрреализм. Это нам показалось особенно ложным и спекулятивным, а в силу этого бездуховным и безбожным. Это расширенная [неразборчиво] выставка, как всегда бывает в этих случаях, к кормилу подобрались люди наименее нравственные, т. к. иные или не способны к борьбе за власть, или вообще не совмещают её со своими экзистенциальными принципами. Нам понравилась только 1 работа – натюрморт В. Яковлева. Плавинский выставил огромный деревянный крест, окаймлённый вырезанными на церковнославянском яз. письменами, – вещь, как нам показалось, откровенно спекулятивная. Использование религиозных символов должно быть особенно осторожным и «выстраданным». На выставке представлены работы Краснопевцева, Харитонова, Кандаурова, Нагапетяна, Куркина, Линицкого. Янкилевский и Штейнберг от выставки отказались. Концептуалистов не взяли.
Часто видимся с Аликом [Сидоровым], перезваниваемся с Мариной [Романовской]. Ты нас всех здесь сплачиваешь незримо.
Спасибо тебе за прекрасную книгу о ящиках и заботливые комментарии на полях.