- Тогда, удачи!
Глядя на удаляющего в темноту солдата, Алексей накинул на себя матерчатый ремешок сумки с гранатами.
Глава 3.
Рота отделилась от полка в восемь утра, когда солнце только начало подниматься над заснеженными полями. Солдаты двигались единой колонной по протоптанной дороге. Впереди шли Калинин с политруком, чуть позади старшина. Последней в колонне плелась лошадь по кличке Дуня, которая кроме припасов для себя, везла на санях два пулемета ДП и пулемет "Максим".
Дивизия то ли перегруппировывалась, то ли отступала. Пару раз рота пересекалась с другими частями, с колоннами автомобилей и однажды красноармейцам даже пришлось помогать вытаскивать санитарную машину, провалившуюся в сокрытую снегом яму.
Они двигались по стрелкам, указанным на карте. Алексей пока мало понимал в обозначениях, поэтому карту в основном читал политрук, долго и терпеливо объясняя каждую мелочь.
Часам к десяти рота осталась одна. Больше не было видно ни грузовиков, ни лошадиных повозок, ни солдатских шинелей, кроме своих собственных.
Мороз стоял около десяти градусов. Алексей ещё вечером надел овчинный тулуп, и нисколько не замерз, ночуя первый раз на снегу. Однако истинную ценность этой одежды он почувствовал утром, когда, поднявшись, обнаружил, что бойцы роты одеты кто в шинель, кто в телогрейку. Овчинные тулупы были только у командиров взводов и политрука (старшина, почему-то ходил в простом ватнике, хотя, Алексей был уверен, что ему тоже полагается шуба). В овчинном тулупе Калинин почувствовал себя увереннее, в соответствии с должностью командира роты.
Около одиннадцати рота вышла на окраину деревни Потерянная.
- Все правильно, как и указано на карте, - сказал Зайнулов.
- А разве в карте может быть что-то не так? - спросил Калинин.
- Бывает частенько.
Деревня была обычной. Около десятка старых почерневших изб, образующих единственную улицу. Бойцов встречали старухи в потрепанных и заштопанных тулупах, голова каждой была повязана шерстяным платком так, что из лица был виден только кончик носа.
- Полагаю, нужно сделать в деревне привал, - подсказал Зайнулов. Дунул ветер, и где-то одиноко ударил колокол. - Возможно, нас покормят... Хотя, глядя на этих старух, думаю, что кормить придется их.
- Здравствуйте, - обратился Калинин к ближайшей местной жительнице. Ему показался интересным способ укладки головного платка. Совсем не такой, как он видел раньше в деревнях. Возможно, в этой области платки женщины завязывают именно таким образом. Интересная особенность.
- Здравствуй, сынок. Куда путь держите?
- Здорово, мать! - вклинился в разговор старшина. - Можно мы в ваших избах отдохнем?
- Очень невежливо, что он ей не ответил, - прошептал Калинин политруку.
- А ты бы рассказал им, куда мы идем? - спросил Зайнулов. - Семен Владимирович правильно поступил, он перевел разговор в другое русло. Поучись у него.
- Да мы не против, - отвечала старуха старшине. - Только покормить вас нечем.
- Ничего, мать, у нас свои продукты пока есть, - ответил Семен Владимирович.
- Слышьте, сынки, - сказала вдруг старуха. - Не через Полыновскую балку идете?
Алексей было хотел достать карту, но старшина продолжал разговор.
- А в чем дело-то?
- Немец прошел в ту сторону. Много немца.
Семен сразу посерьезнел.
- Насколько много? Как нас?
- Даже побольше. И лошадей много, и оружия всякого. Они южнее прошли, мимо деревни, но мы все видели.
- Глазастые вы!
Алексей все-таки достал карту. Стрелка, по которой они должны были двигаться, пересекала луга под названием Полыновские. Снова от порыва ветра где-то ударил колокол. Политрук поднял глаза от карты и посмотрел на старшину, едва заметно кивнув. Старшина закусил губу и перевел взгляд на заснеженную равнину за домами.