- Вы подставили его под выстрел и уползли, как трусливая змея".
"Мы ничего не могли сделать. И никто не мог бы!"
"Шэнноу сделал. В одиночку. А потому вы поносите его при мне!"
"Убирайся вон! Ты тут больше не работаешь! Вон, я сказал!"
Лишившись работы, Бет пошла к Скейсу, и он позволил ей занять участок без промедления. Он даже предложил ей своих людей для постройки дома, но она отказалась.
Вот она почти и доехала. Волы утомились, втаскивая фургон на склон последнего холма перед ее арендованной землей, и Бет решила дать им передышку на вершине. Однако оттуда она увидела в долине пятерых мужчин. Они обрубали сучья с поваленных деревьев. Неподалеку веревки огораживали площадку утоптанной земли - готовый пол для хижины. Бет задохнулась от ярости. Она вытащила пистолет, спрыгнула с козел и, обогнув фургон, отвязала привязанную сзади лошадь. Приказав детям оставаться на месте, она поскакала в долину. При ее приближении один из мужчин положил топор, сдернул кожаную шляпу и, ухмыляясь, пошел ей навстречу.
- Доброе утречко, фрей. Хороший денек для такой работы! Тут тебе и солнце, и ветерок обдувает... Бет подняла пистолет, и ухмылка исчезла.
- Какого дьявола вы делаете на моей земле? - спросила она, взводя курок.
- Погодите, госпожа! - сказал он, поднимая руки. - Менхир Скейс поручил нам помочь вам для начала, ну, деревья повалить на бревна и всякое такое. Мы уже и воду поразведали, и какой тут наклон.
- Я никакой помощи не просила, - заявила она, продолжая целиться.
- Про это мне ничего не известно. Мы ездим для менхира Скейса. Он скажет: "прыгай!" - и мы вопросов не задаем, а прыгаем.
Бет опустила пистолет и убрала его в кобуру.
- А почему вы выбрали для хижины это место?
- Ну, - ответил он, снова расплываясь в улыбке, - тут и спереди и сзади далеко видать. И вода рядом, а к вечеру солнце будет светить в большую комнату.
- Ты хорошо выбрал. А как тебя называть?
- Называют-то меня Быком, хотя по-настоящему я Ишмаил Ковач.
- Бык так Бык, - сказала она. - Работайте, а я схожу за фургоном.
19
Первая дрожь сотрясла город на рассвете. Всего лишь долгие вибрации, от которых брякала посуда на полках, так что многие даже не проснулись, а другие поднимались с постели, протирая глаза и прикидывая, не начинается ли гроза.
Дрожь повторилась в полдень - Шрина уже работала в лаборатории. Вибрации были значительно сильнее: с полок попадали книги. Выскочив на балкон, она увидела, что улицу заполнили мечущиеся люди. Вблизи главной площади опрокинулась двенадцатифутовая статуя, но никто не пострадал. Земля перестала содрогаться.
В лабораторию, прихрамывая, вошел Ошир.
- Небольшое развлечение, - сказал он еще более невнятно, чем прежде.
- Да, - сказала Шрина. - Такие землетрясения случались и раньше?
- Было одно двенадцать лет назад, - ответил он. - Легкое. Хотя кое у кого из фермеров погиб скот, а потом многие коровы принесли мертвых телят. Как продвигается твоя работа?
- Я добьюсь своего, - ответила она, отводя глаза. Он скорчился на мозаичном полу и поглядел на нее снизу вверх.
- Я все думаю, правильно ли мы подошли к решению задачи, - сказал он.
- Но выбора ведь нет. Если я сумею установить, что именно вызывает регрессирование генетической структуры, это, возможно, подскажет способ остановить его.
- Именно об этом я и говорю, Шрина. Ты сосредоточиваешься на одном условии задачи и не видишь картины в целом. Я проглядел истории тех, кто подвергся Перемене до меня. Только мужчины и только моложе двадцати пяти лет.
- Я знаю. Но чем это может помочь?
- Потерпи. Почти все они собирались вступить в брак. Этого ты ведь не знала?
- Нет, - согласилась она. - Но чем это важно? Он улыбнулся, но она не заметила улыбки на его раздутом львином лице.