В коридоре она остановилась и вновь словно увидела выражение его глаз в ту секунду, когда он попросил ее остаться.
"Не будь дурой, Бет!" - одернула она себя.
"А что? У тебя же еще есть свободный час". Повернувшись на каблуках, она снова открыла дверь и вошла внутрь. Ее пальцы поднялись к пуговицам блузы.
- Не придавай особого значения, Шэнноу, - прошептала она, сбрасывая юбку на пол. И забралась к нему в постель.
* * *
Для Бет Мак-Адам это явилось откровением. Потом она лежала рядом с уснувшим Шэнноу, ощущая теплую истому во всем теле. Однако главной неожиданностью была его стеснительная неопытность, тихая благодарность, с какой он принял ее. Бет знала мужские повадки, и у нее хватало любовников до того, как она познакомилась с Шоном Мак-Адамом и соблазнила его. Она успела убедиться, что поведение одного охваченного животной страстью мужчины мало чем отличается от поведения другого. Лапает, щупает, впадает в ритмичное исступление. С Шэнноу было по-другому...
Он привлек ее к себе, поглаживал ей плечи, спину... Все исходило от нее. Как грозен и молниеносен ни оказывался он в минуты смертельной опасности, в женских объятиях Иерусалимец был безыскусственным и удивительно нежным.
Бет соскользнула с кровати, и Шэнноу мгновенно проснулся.
- Ты уходишь? - спросил он.
- Да. Тебе хорошо спалось?
- Чудесно! Ты придешь вечером?
- Нет, - ответила она твердо. - Мне надо побыть с детьми.
- Спасибо, Бет.
- Не благодари, - отрезала она, быстро оделась и кое-как расчесала волосы пальцами. У двери она остановилась.
- Со сколькими женщинами ты спал, Шэнноу?
- С двумя, - просто, без малейшего смущения ответил он. Она направилась через улицу в "Веселого паломника", где ее поджидал Брум, багровый от злости.
- Вы сказали час, фрей Мак-Адам, а отсутствовали два. Я остался без клиентов... а вы останетесь без денег.
- Как сочтете нужным, менхир, - ответила она и прошла в чулан, где накопилась грязная посуда. В зале сидели два посетителя, и оба доедали обед. Бет унесла посуду на задний двор и вымыла водой из глубокого колодца. Когда она вернулась, зала "Паломника" была пуста.
Брум подошел к ней.
- Мне жаль, что я вспылил, - сказал он. - Я знаю, он ранен и нуждается в уходе. Монеты не возвращайте. Я вот подумал... вы бы не заглянули вечером ко мне домой?
- Зачем, менхир?
- Чтобы побеседовать... перекусить... поближе узнать друг друга. Тем, кто работает вместе, очень важно взаимное понимание.
Она поглядела на его испитое лицо и увидела желание в его глазах.
- Боюсь, я не могу, менхир. Сегодня вечером я иду к менхиру Скейсу обсудить одно дело.
- Аренду земли, я знаю, - сказал он, и ее глаза потемнели. - Поймите меня правильно, фрей Мак-Адам. Менхир Скейс говорил со мной, потому что я вас знаю. Он хочет быть уверен в вашей... надежности. Я сказал ему, что, по-моему, вы честная и трудолюбивая женщина. Но неужели вас и правда влечет одинокая жизнь вдовы на ферме?
- Я хочу иметь свой дом, Менхир.
- Да-да...
Она поняла, что он собирается с духом для объяснения, и уклонилась.
- Меня работа ждет, - сказала она, проскальзывая мимо него в кухню.
Вечером слуга Скейса встретил ее у входа в комнаты, которые Скейс занимал в "Отдыхе путника", и проводил в залу, где в большом очаге жарко пылали поленья. Скейс встал из глубокого мягкого кресла, взял ее руку и поднес к губам.
- Добро пожаловать, сударыня. Могу я предложить вам глоток вина?
Красивый мужчина, он выглядел еще внушительнее в свете огня зачесанные назад волосы блестят, резкие суровые черты лица дышат яростной силой.
- Нет, благодарю вас, - сказала она. Он подвел ее к другому креслу, подождал, чтобы она села, и вернулся в свое.
- Земля, которую вы хотите арендовать, мне не нужна.