Это противно природе!
Ошир усмехнулся:
- Дорогая моя, разве мы все не противны природе? Было ли соизволение Бога на то, чтобы лев ходил, как человек?
- Я недостойна обсуждать Божьи цели, Ошир, но ваша генетическая структура была изменена сотни лет назад, и вот теперь происходит регресс. Несомненно, должен существовать способ остановить его!
- Но я ведь это и имел в виду, Шрина! Может, Богу угодно, чтобы мы стали такими, какими Он сотворил нас?
- Мне не следовало открывать тебе правды, - прошептала Шрина.
Его золотисто-карие глаза впились в ее темное лицо.
- Мы оставили всех прочих наслаждаться их мифами, но лучше, чтобы я знал правду. Боже Великий, Шрина! Я лев! Мне следовало бы бродить на мягких лапах по лесам и горам. И так будет!
- Ты родился человеком, - настойчиво сказала она, - и ты вырос человеком, Ошир. Чудесным человеком. Ты не предназначался для того, чтобы рыскать по дебрям. Я знаю, это так.
- А Шэр-ран предназначался? Нет, Шрина. Ты замечательный ученый, и тебе дороги деенки. Но, по-моему, твои эмоции подчиняют себе твой интеллект. Мы всегда считали себя Избранными. Мы видели статуи в городах и верили, что некогда Человек стоял ниже нас. Возможно, правда менее приятна, но я могу жить с ней. Закон Единого не нарушится, если Ошир станет львом.
- И если не станет, он тоже не будет нарушен, - возразила Шрина. Кто-то давным-давно начал экспериментировать с хромосомной инженерией. О причине я могу только догадываться, но у некоторых видов цепи жизни были изменены с полным успехом - до настоящего времени. Что могло быть сделано тогда, может быть сделано и теперь. И я найду способ обратить процесс вспять.
- Медведи все регрессировали полностью, - напомнил он. - Волчецы вымирают. И разве ты не давала Шэр-рану такого же обещания?
- Будь ты проклят! Да, давала. И дам его следующему, и следующему, пока это не станет правдой. Ошир отвел глаза.
- Прости меня Шрина. Не сердись.
- Господи, я не сержусь на тебя, дорогой. Я сержусь на себя. У меня в голове есть все нужные книги, все знания. Но ответ мне никак не, дается.
- Отвлекись на время. Погуляй со мной. - Не могу. У меня лишней минуты нет.
Ошир с трудом поднялся на ноги, его огромная голова наклонилась набок.
- Мы же знаем, что утомленный ум ответов не находит. Пойдем! Погуляй со мной по склону.
Он подал ей руку, втянув когти, которые непроизвольно вылезли из чехольчиков, недавно образовавшихся в кончиках его распухших пальцев. Она погладила его черную гриву и нежно поцеловала.
- Хорошо, только недолго.
Они прошли через шпалеры статуй в вестибюле и вышли на яркий солнечный свет, заливавший расположенные террасами сады. Ошир остановился у длинной мраморной скамьи и вытянулся на ней во всю длину. Шрина села рядом и положила его голову себе на колени.
- Расскажи мне еще раз о Падении.
- Каком?
- Про катастрофу, которая уничтожила Атлантиду, про ту, с Ковчегом.
- С которым Ковчегом? В Межвременье существовало более пятисот легенд о Всемирных Потопах. Индейцы хопи, арабы, ассирийцы, турки, скандинавы, ирландцы - все сохраняли расовую память о том дне, когда мир опрокинулся. И у всех были свои Ковчеги. У одних из дерева гофер, у других из тростника. Некоторые были гигантскими судами, другие - огромными плотами.
- Но в Межвременье люди этим легендам не верили, ведь так?
- Да, - признала она. - Отчасти из высокомерия. Они знали, что Земля изменилась, что наклон оси прежде был иным, но верили, будто это был результат очень постепенного процесса. А ведь все свидетельства были налицо! Следы прибоя на высочайших вершинах, раковины морских моллюсков в песках пустынь, огромные скопления костей животных в горных пещерах, где они, видимо, пытались укрыться от потопа.
- Но почему мир опрокинулся, Шрина? В тот первый раз?
Она улыбнулась ему.
- Твоя любознательность ненасытна. И ты знаешь, секреты второго падения я тебе не открою. Ты слишком бесхитростен, чтобы прибегать к уловкам, Ошир.