Рассортировав улики, я обдумывал события дня.
Кто-то пытался сорвать проект. Итак, Дон Вэлш был прав. Предполагаемая угроза была реальной. Значит, тут замешано что-то большее. И главный вопрос что именно. Ну и второй вопрос - что же дальше?
Я закурил и навалился на поручни "Аквины". Я осматривал холодное северное море, атакующее нашу скорлупку. Руки тряслись... Это был обычный проект. Конечно, рискованный. Но несмотря на его рискованность, я не мог обнаружить достаточно веских возражений против него. Тем не менее, противники были - это очевидно.
Сообщит ли Асквит о моих действиях? Вряд ли он представляет, что делалось... Он объяснит, как я ему сказал, и внесет это в судовой журнал. Он может лишь записать, что я ликвидировал короткое замыкание. И это все.
Этого было достаточно.
Я решил, что враг имеет доступ к судовому журналу. Он узнает, что там нет ни слова об обезвреженной бомбе. Он узнает и то, кто помешал ему; и он вполне может заинтересоваться - кто же в критический момент смог принять экстренные меры. Хорошо. Как раз этого-то мне и хотелось.
...Потому что я потратил уже целый месяц, ожидая подобной возможности. Надеюсь, что он объявится достаточно быстро и попытается разобраться со мной. Глубоко затянувшись, я разглядел маленький айсберг, сверкающий на солнце. Приближалось нечто довольно странное, это чувствовалось. Небо было серым, океан - темным. Где-то находился кто-то, не одобрявший тех событий, что вскоре произойдут здесь, но клянусь жизнью, я не мог догадаться - почему.
Ну и черт с ними всеми. Люблю пасмурные дни. В один из таких дней я и родился. И получаю от этого наивысшую радость.
Я вернулся в каюту и смешал себе пойло, поскольку дежурство мое официально кончилось.
Немного погодя в дверь постучали.
- Поверните ручку и толкните - сказал я.
Дверь открылась, вошел молодой человек по имени Раулингс.
- Мистер Швейтцер, - сказал он, - Кэрол Дейт хотела бы поговорить с вами.
- Скажите ей, что я иду.
- Хорошо, - ответил он и вышел.
Я причесал свои выцветшие волосы и сменил рубашку, потому что Кэрол была молода и привлекательна. Она являлась офицером службы безопасности на корабле, хотя, подумал я, кто знает, кем она была в действительности.
Я подошел к ее каюте и дважды стукнул в дверь.
Входя, я подумал, что приглашение могло быть вызвано случаем с Джи-9 и моей работой полчаса назад. Это означало бы, что она великолепно справляется со своими обязанностями.
- Привет, - сказал я. - Говорят, ты посылала за мной?
- Швейтцер? Да, посылала. Садись, - и она показала на стул по другую сторону от роскошного стола.
Я сел:
- Что хотела?
- Ты отремонтировал утром Джи-9?
Я пожал плечами:
- Это вопрос или утверждение?
- Ты не уполномочен заниматься такой аппаратурой.
- Если тебе так хочется, я могу вернуться в пультовую и снова сделать так, как было.
- Значит, ты все же сумел исправить повреждение?
- Да.
Она вздохнула.
- Ну, ладно, меня это не касается, - сказала она. - Наверное, ты сегодня спас две жизни, так что я не собираюсь обвинять тебя в превышении полномочий. Мне надо выяснить кое-что другое.
- Что?
- Это была диверсия?
Вот оно что. Я так и знал.
- Нет, - сказал я, - не диверсия. Несколько коротких замыканий.
- Дурак, - сказала она мне.
- Прости, не понял...
- Ладно, брось, ты все понял. Это была сознательно подстроенная авария. Ты помешал им, и там было кое-что похитрее, чем парочка коротких замыканий. Там была бомба. Мы видели, как она взорвалась, наблюдали вспышку слева по борту часа полтора назад.
- Ну, это ты говоришь, - заметил я, - но не я.
- Что ты затеял? - спросила она. - Мало того, что соврал о бомбе, так еще что-то темнишь. Чего ты хочешь?
- Ничего, - ответил я.
Я разглядывал ее. Волосы с красноватым оттенком, на лице куча веснушек.