- Что вы, офицер! - Людочка сделала большие глаза и чуть ослабила воротник халата. - Мы просто соседи.- Чего же ты, сосед, роешься в чужих вещах?- Я не роюсь, - Марк пошел по самому правильному пути, он обиделся. Смотрю, мешок какой-то бросили в окно. Должен же я знать, что это такое.Кольцо мешало говорить, вертелось под языком и задевало зубы, но Марк мужественно терпел.- Взял что-нибудь?Отвечать не пришлось. Комната вдруг набилась чужим народом. В наступившей после сирены тишине стало слышно, как к дому подъехала еще одна машина. В коридоре засуетились жильцы и милиционеры. Омоновец грубо сдернул мешок со стола и, приказав пока никуда не уходить, направился к выходу.Людочка присела на кушетку и всхлипнула.- Ну, все. Теперь опять по следователям затаскают. Ох, и невезуха. Этот-то, первый, - немного успокоившись, сказала она, - концы отдал.- Какой первый?- Тот, что у меня сначала был.- То есть как?- Просто. Он вышел, сказал, что подождет друга, а сам полез к Аполлинарию. Сигнализация и сработала. У него, видно, сердце слабое было, на месте отключился.- А этот, с мешком.- Он тоже уже уходить собрался. Выскочил, как угорелый, заглянул к Аполлинарию и ходу. Мешок-то, похоже, старпом раньше собрал. Может, увезти отсюда хотел, может, еще зачем-то. Только этот козел схватил мешок и побежал двором, да не в ту сторону. - Людочка глупо хохотнула. - Прямо на омоновский патруль выскочил. Те думали - сигнализация в ларьке сработала.Картина вырисовывалась и впрямь забавная. Вор, увидев патрульную машину, побежал обратно, но, поняв, что не уйти, бросил мешок в первое попавшееся окно. К Марку.- Ты посмотрел, что там было? - жадно спросила Людочка.- Так, чепуха всякая.Марк поскучнел. Объяснений не миновать. И хоть бы эта дура ушла куда-нибудь. Надо избавиться от денег и от кольца, будь оно трижды неладно.В распахнутую по-прежнему дверь было видно, как по коридору пронесли носилки, закрытые простыней. Когда Людочка сунулась посмотреть на это зрелище, Марк быстро швырнул доллары за кушетку, а кольцо выплюнул прямо на пол, да еще ногой наподдал так, что то закатилось за батарею.Через полчаса суета немного улеглась, уехали скорая помощь и вторая патрульная машина, начался опрос свидетелей. Марку показалось, что его пытали особенно долго и въедливо. Про доллары он решил молчать и ни в чем не сознался, а про кольцо даже и не вспомнил.Милиционер, не глядя на допрашиваемого, строчил протокол, голос его был сух и бесцветен.- Имя-отчество?- Марк Викторович.- Фамилия?- Лютецкий.- Год рождения?- Да вы паспорт посмотрите, он же у вас под рукой.- Год рождения...В результате Марку указали на просроченный паспорт, припомнили его провинциальное происхождение, хотя, судя по выговору, милиционер и сам был из псковских, заставили написать объяснительную и пообещали на днях вызвать к следователю для уточнения деталей.Наконец, когда милиция уже перестала терзать свидетелей, часам к двенадцати, в квартиру прибыл сам пострадавший. Аполлинария Григорьевича с трудом где-то разыскали, вызвали по телефону, и теперь он растерянно бродил по коридору, заходя то в одну, то в другую комнату и жалуясь на судьбу.Марк не стал дожидаться неприятного визита и направился к бывшему старпому сам. Старпома он застал за инвентаризацией злополучного мешка.- Садись! - не то приказал, не то пригласил Аполлинарий Григорьевич и пристально уставился на Марка. - В мешке рылся?- Ну, посмотрел, - Марк заблуждал глазами по стенам, густо увешанными старыми иконами.- Доллары взял?Сухопарый седой Аполлинарий был на голову выше Марка. Сейчас, нависая над столом, он напоминал цаплю, собравшуюся склюнуть лягушонка.- Не-а, - по-мальчишески беспечно ответил Марк, хотя внутри все противно заныло.Старпом это тебе не милиция.