- Отдай, отдай им! - неожиданно тонким, как у раненого зайца, голосом закричал Толик.Боксер и Марк пыхтели и дергались - машина завиляла.- Удавлю, - прохрипели Марку в самое ухо.Вырываясь из жесткой хватки, Марк широко махнул рукой и угодил водителю в плечо. "Волга" заскулила тормозами, как зверь, в бок которого угодил заряд дроби.Внезапно плечи Марка отпустили, и он вновь попытался открыть дверцу, но в ту же секунду в глазах его потемнело от перехватившей шею удавки. Боль входила в тело все глубже и глубже, пока через секунду не затихла на самом пике.
14.
И вновь Марк стоял посреди огромного зала, а вдали зябко дрожали огни факелов. Теперь он знал, что следует делать - надо идти вперед.Шаг за шагом, как сомнамбула, он брел по каменным плитам туда, где, он помнил, начинаются ступени трона.Шаг за шагом.Бесконечное, лишенное времени движение.Марк почти не чувствовал тела. Он знал, где находится, но это знание не радовало, но и не печалило его. Он был мертв.Как и в прошлый раз, Марк помнил последние мгновения своей жизни: мелькание домов за стеклами машины, визг тормозов и боль от стягивающего горло капронового шнурка. Он помнил это, но оставался безразличным.Шаг за шагом.Появились колонны, мимо которых следовало подойти к трону, и голос Анубиса вновь упал с высоты, заполнив собой все необъятное пространство Мертвого дома.- Ты пришел остаться?- Не знаю, Господин, - Марк запрокинул голову, желая и одновременно боясь встретиться с шакалом взглядом.- У тебя было время подумать, - Анубис театрально развел руками и откинулся на спинку трона. - Разве тебе хочется вернуться туда, где никто тебя не ждет и не любит? Разве тебе хочется вернуться туда, где никого не любишь ты?- Это неправда, - тихо возразил Марк. - Там осталась женщина...- Но ты ведь умер не из-за нее, - усмехнулся Анубис. Открылась длинная узкая пасть, мелькнули белоснежные зубы и тонкий острый язык. - Ты умер, спасая кольцо. Кстати, ты готов вернуть его мне?- И тогда я умру?- Тогда ты обретешь покой, дурачок. Посмотри!Послышалась негромкая струнная музыка, и серые тени заскользили по залу, появляясь и пропадая между колоннами. Они шли, тихие и покорные, с отрешенными улыбками на спокойных лицах. Почти задевая Марка, мужчины и женщины, молодые и старые, красивые и безобразные, проходили вереницей, чуть замедляя шаги перед подножием трона и кланяясь своему повелителю.Среди множества незнакомых лиц внезапно Марк увидел Аполлинария и следующих за ним след в след его крутых парней. Последним шел маленький блондин, но теперь его взгляд выражал не злость, а пустоту, и на лице застыло навечно наивное удивление. А потом из-за колонн словно выплыла несуразная фигура Толика. Он тоже прошел мимо, не останавливаясь и не глядя на Марка, поглощенный своими, теперь уже неземными переживаниями.- Ты хочешь присоединиться к ним?- Нет, Господин.- Почему? Смотри, они счастливы. Они спокойны. Они мудры.- Они мертвы, Господин.- А разве не мертв ты? Что ты вообще знаешь о жизни и смерти? Что, вообще, во вселенной является одновременно и величайшей благодатью, и величайшим проклятием?- Не знаю.- Жизнь или смерть.- Одновременно?- А разве я назвал две разные вещи?- Не понимаю.- Отдай кольцо! - потребовал Анубис и поднялся с кресла.Одним движением руки он удалил из зала своих подданных и медленно стал спускаться.- Но я могу оставить его себе, Господин?- Можешь. Только зачем? Когда-то, очень давно, - в голосе Анубиса неожиданно появились теплые нотки, - я сделал эти кольца и передал Осирису, чтобы он наградил ими самых достойных, по его мнению, людей. Я был молод и романтичен, я не знал тогда, что даже самые благие порывы могут нести проклятие.