– И пока в это будут верить, пока нас, землян, будут считать париями, вы будете находить в нас все то, что вызывает ваше возмущение. Вы невыносимо давите на нас, и разве странно, что мы отвечаем вам тем же? Можете ли вы жаловаться на ненависть, которой мы лишь отвечаем на вашу ненависть? Нет, нет, мы больше защищаемся, чем нападаем.
Энус был огорчен тем, что его слова вызвали такой гнев.
«Даже лучшим из этих землян, – подумал он, – присуще все то же слепое чувство противопоставления Земли всей Вселенной».
– Извините мою бестактность, Шект, – мягко сказал он. – Пусть усталость будет мне оправданием. По существу, мы оба узники Земли. Дайте руку и будем друзьями.
Шект улыбнулся.
– Слова извинения, произнесенные тоном дипломата Империи. Вы плохой актер, Наместник.
– Тогда будьте хорошим учителем и расскажите мне о вашем Синапсайфере.
Шект вздохнул и нахмурился.
– Вы слышали о приборе? Значит, вы не только администратор, но и физик?
– Положение обязывает. Но, серьезно, я хотел бы узнать что-нибудь о вашем изобретении.
Глаза Шекта заблестели.
– Ну что же, говоря попросту, это прибор, предназначенный для улучшения способностей человека к обучению.
– Человека? В самом деле? И он действует?
– Хотел бы я знать. Необходимы дальнейшие работы. Я опишу вам проблему вкратце, и судите сами. Нервная система человека и животного состоит из нейропротеинового вещества, которое в свою очередь складывается из гигантских молекул, находящихся в состоянии очень шаткого электрического равновесия. Молекулу можно вывести из равновесия легчайшим толчком, это выведет из равновесия следующую, и так далее. Процесс будет повторяться, пока не достигнет мозга. Сам мозг представляет собой гигантскую комбинацию подобных молекул, всевозможными способами соединенных друг с другом. Поскольку в наличии имеется примерно десять в двадцатой степени молекул, то число возможных комбинаций исчисляется факториалом десяти в двадцатой степени. Это число столь велико, что если бы все электроны и протоны во Вселенной сами стали бы Вселенными, и все электроны и протоны в этих вновь возникших Вселенных тоже бы стали Вселенными, то и тогда все электроны и протоны во всех получившихся Вселенных были бы ничем в сравнении с… Вы меня понимаете?
– Слава звездам, ни слова.
– Хм… Хорошо, короче говоря, то, что мы называем нервным импульсом, это просто возрастающий электронный дисбаланс, идущий от нервов к мозгу, а затем назад к нервам. Это вам ясно?
– Да.
– Ну что ж, восславим вашу гениальность. Пока импульс передается по нервам клеткам, он передвигается с большой скоростью, поскольку нейропротеины практически находятся в контакте друг с другом. Однако нервные клетки ограничены в размере и не имеют контакта друг с другом, так как разделены тонким слоем соединительной ткани.
– Ясно, – сказал Энус, – и нервный импульс должен преодолевать барьер.
– Вот именно! Эти слои ослабляют импульс и замедляют его передачу. То же самое справедливо и для мозга. А теперь вообразите, что удалось снизить диэлектрическую постоянную слоев, разделяющих клетки. Человек сможет быстрее думать и лучше воспринимать новое.
– Хорошо, а теперь я вернусь к своему первому вопросу. Прибор действует?
– Я проводил эксперименты на животных.
– И каковы результаты?
– Большинство вскоре умерло от разрушения протеинов мозга, иначе говоря, от их свертывания, словно у яйца, сваренного вкрутую.
Энус вздрогнул.
– Есть что-то невыразимо жестокое в хладнокровии науки. А тем, которые не умерли?
– Ничего определенного, ведь это не люди. Результаты обнадеживающие… Но мне нужны люди. Видите ли, это вопрос природных электронных качеств каждого мозга. Но у меня нет людей для экспериментов. Я приглашал добровольцев, но…
Он развел руками.