Тогда же, прочитав их, я убедился: как Журден, сам того не ведая, говорил прозой, так и я, сам того не подозревая, в течение двух лет писал «политико‑фантастический роман». Ибо так зовется этот новый жанр, которому вопреки собственному желанию я целиком посвятил себя. Я подчеркиваю новый, потому что с недавних пор во Франции, неизвестно почему политический роман считают «старомодным». Модный? Устаревший? Эти понятия, признаться, мне безразличны. Я не считаю моду решающим критерием в выборе сюжета или в оценке литературного произведения.
Является ли термин «политико‑фантастический роман» тем определением, какое я ищу? Не совсем. Я сознаю, что в «Разумном животном» остаются элементы, которые не укладываются в рамки политического романа в том смысле, в каком его понимают наши друзья по ту сторону Атлантики: ведь это еще и притча о животных, в духе той давней философской традиции, которая с ней связана в Европе, и сплав научной фантастики с фантастикой исторической, и анализ взаимоотношений ученого с государством, и сравнительное исследование поведения дельфинов и человека.
В итоге – роман‑гибрид. Я признаюсь в этом без всякого смущения, потому что в литературе, как и в биологии, я не противник смешения кровей.
Кстати, в этой смеси нет ничего противоестественного. Такую же смесь представляют и мои чувства к Америке. А впрочем, у кого авантюристическая политика руководителей этой великой страны не вызывает чувства тревоги за будущее планеты? Я прекрасно понимаю, что ситуации, описываемые в моем произведении, хоть они и основаны на исторических прецедентах, не всем придутся по сердцу. Пусть по крайней мере меня правильно поймут: я не намерен ничего доказывать. Эта книга не диссертация, а роман. Он ставит проблемы. Но не дает решений.
– Мистер Севилла, вы иностранец?
– Что вы, стопроцентный американец, но мой дед по отцу родился в Галисии.
– В Галисии? – переспросила она, подняв брови. Севилла взглянул на нее и вежливо улыбнулся: она – вылитая рыба меру – так же брезгливо отвисла нижняя губа, так же выпучены глупые глаза.
– Галисия, миссис Джеймсон, – это провинция в Испании.
– Как романтично, – сказала она, теребя застежку сумочки.
Она чувствовала себя подавленной – значит, в нем действительно есть цыганская кровь.