Его голос был чистым сопрано, звучал чуть похоже на голос девочки - с возрастом это уйдет, сердечный, открытый, не таящийся ни о г кого. Несомненно, Донал знал, как это - прятаться и скрываться, поскольку именно этим он и занимался все пять лет своей жизни, но смелости он из-за этого не утратил. Дункан и Аликс следили за тем, чтобы он чувствовал себя хотя бы относительно свободным.
Обитель внезапно ожила. Гул голосов и смех детей стал служил теперь словно бы дополнением к этой сцене. Глядя на Дункана и его сына я понимал, что вижу будущее Хомейны. Сын, рожденный от Дункана, без сомнения будет править Чэйсули по смерти своего отца. Будет ли мой сын править вместе с ним? Мухаар Хомейны и вождь клана Чэйсули... Под их властью суждено возродиться народу, и земле оправиться от войны, Хомейне - стать лучше и сильнее, чем она когда-либо была.
Я рассмеялся. Мой смех, в отличии от сопрано Донала, звучал басовито, и на миг голоса приутихли. Я увидел, как удивление на лице Дункана сменяется узнаванием, а затем - гостеприимной радостью. Он ссадил сына с плеча и остался ждать, пока я спешусь.
Но сперва я подошел к Доналу, а не к его отцу. Мальчик, такой маленький по сравнению с отцом, смотрел на меня настороженно. Он знал, что чужаки зачастую приносят беду, а потому смотрел на меня, как на возможную опасность.
Рядом со мной он казался совсем малышом - я был еще выше ростом, чем Дункан. Я тут же опустился на одно колено, чтобы не быть похожим на голодного демона, нависающего над ребенком. Теперь мы были как бы равны: высокий принц и маленький мальчик, оба - воины. Прошлое, настоящее и будущее.
- Я - Кэриллон, - представился я, - и я благодарю богов, что ты здесь, дабы помочь мне.
Настороженность исчезла, уступив место узнаванию. Я видел в его лице удивление, неуверенность и растерянность - но в то же время и гордость. Донал вынул ручонку из широкой ладони отца и встал передо мной, нахмурившись, сосредоточившись, его загорелые щеки залил темный румянец. Он был милым мальчиком, а со временем обещал превратиться в красивого мужчину. Чэйсули вообще красивая раса.
- Мой жехаан служит тебе, - мягко сказал он.
- Верно.
- И мой су-фоли.
Я подумал о стоящем за моей спиной Финне:
- Да. Это прекрасно.
Донал смотрел на меня пристальным взглядом, в котором больше не было ни сомнения, ни нерешительности. На его лице ясно читалось, что он до конца понимает смысл тех слов, которые собирается сейчас произнести.
- Тогда и я буду служить тебе.
Маленькая клятва маленького мальчика. И все же я ни на йоту не сомневался ни в его серьезности, ни в его чести. Все Чэйсули таковы, это у них в крови.
Донал станет воином лишь через годы, но я не сомневался в том, что он не изменит слову.
Я положил руки на его хрупкие плечи, внезапно почувствовав себя слишком большим и неуклюжим, как и рядом с моей матерью - во мне было не слишком много нежности. И ни капли отцовских чувств.
Зато я хорошо знал, что такое честь и гордость, и умел уважать их - даже в пятилетнем мальчишке.
- Если бы рядом со мной мог встать Чэйсули, это был бы ты, - сказал я ему.
Он ухмыльнулся:
- У тебя уже есть мой су-фоли! Я рассмеялся в ответ:
- Да, и я благодарен ему. Я не сомневаюсь, что он еще долго будет рядом со мной. Но если мне понадобится еще один, я знаю, к кому обратиться.
Он смутился - все-таки он был еще юным, совсем мальчишкой. Доверительность между нами исчезла: я снова стал принцем, а он - всего лишь сыном Дункана, и теперь было не время для клятв верности.
- Донал, - сказал Финн за моей спиной, - если хочешь служить своему сюзерену так же, как я, позаботься о его коне. Иди и присмотри за ним.
Мальчик исчез мгновенно. Я повернулся, поднимаясь на ноги, и увидел, как посветлело лицо Донала, когда он бросился исполнять поручение Финна.