но не до конца, - я поднял камешек и забросил его в сторону деревьев - так, от нечего делать. Скажи, что у тебя на уме, Роуэн. Я прошу тебя.
Он кивнул - вернее сказать, склонил голову, заложив руки за спину, смотрел не на меня, а на утоптанный снег у своих ног:
- Ты по-прежнему не доверяешь арфисту, потому что недостаточно хорошо знаешь его. Но, господин мой... меня ты знаешь немногим лучше.
- Я знаю достаточно, - ответил я. - Я помню, тринадцатилетнего мальчишку, попавшего в плен к атвийцам вместе со мной. Я помню мальчика, которого заставили прислуживать самому Кеуфу и который получал за это только затрещины и тычки. Роуэн поднял на меня потрясенный взгляд.
- Я тоже был в шатре, Роуэн. Ты наверняка помнишь это. И я видел, что они с тобой сделали.
Он передернул плечами, поежился, словно бы от удара хлыста. Я понимал его - я тоже иногда вспоминал кандалы на своих руках и непроизвольно касался запястьев.
Так было и сейчас. Я снова ощутил под пальцами рубцы старых шрамов, кольцами охватывающие обе руки.
- Я знаю, как это было с тобой, Роуэн, - против воли мой голос дрогнул. Человек, переживший такое, никогда не станет по доброй воле служить врагу. Тем более когда вернулся его законный властитель.
Роуэн снова уперся взглядом в снег:
- Я сделаю все, чего ты ни потребуешь. Его голос был очень тих, но слова звучали отчетливо.
- Я требую только, чтобы ты оставался здесь, покуда я отправлюсь в Жуаенну, и чтобы ты был осторожен и внимателен, - я улыбнулся. - В конце концов, Лахлэн может одурачить нас - если окажется именно тем, кем, по его словам, является - но я предпочитаю знать, не враг ли он, прежде чем подставлю ему спину. Я полагаюсь на тебя и на Торрина. проследите за тем, чтобы арфист не отправился в Мухаару и не сообщил Беллэму о том, где я нахожусь. Проследите за тем, чтобы он никого не выдал.
Из-за деревьев доносились звон оружия и раздраженные крики мастера меча.
Мои люди упражнялись до полного изнеможения, проклиная эти занятия, хотя все они прекрасно осознавали их необходимость. Слишком давно они не брались за оружие - а некоторые и вовсе никогда не воевали. Люди приходили из городов, из деревень и даже с отдаленных ферм в долинах, услышав шепотом передававшиеся слова вести.
Кэриллон. Кэриллон вернулся...
Я поднялся, снег уже стал влажным, липким - я подумал, что скоро должна наступить оттепель. Но не теперь. Я молил богов о том, чтобы это случилось не теперь. Мы все еще были далеки от того, что хоть как-то напоминало бы армию а весной я уже собирался начать свою кампанию против Беллэма.
Я улыбнулся. Да, весной - во время сева, когда никто не будет Ожидать военных действий. Беллэм будет ожидать летней кампании, и наше раннее выступление сломает его планы.
По крайней мере, я так надеялся.
- Он узнает, - проговорил Роуэн, - солиндский король. Он пошлет своих людей. Я кивнул:
- Уведи армию дальше в леса. Не оставляй с Торрином никого, я не хочу подвергать его ни малейшей опасности. Я не хочу сейчас никаких сражений. Лучше уж прятаться, чем отдаться на милость солдат Беллэма теперь, когда мы не готовы к бою. Проследи за этим, Роуэн.
Он скрестил руки на груди, словно бы внезапно ощутил холод.
- Мой господин... береги себя. Я усмехнулся:
- Сейчас мне еще слишком рано умирать. Если уж я и встречу смерть, я встречу ее в бою.
Я повернулся к коню и отвязал повод от тоненького молодого деревца. Я выбрал своего старого приятеля - мышастого пони-степнячка, страшненького и лохматого. Ничем не похожего на того боевого скакуна, которого подарил мне отец пять лет назад.
На лице Роуэна обозначились морщины - он действительно тревожился за меня.
Я мог прочитать все его мысли по его глазам: он боялся, что я умру, и на том придет конец восстанию.