Оттуда было гораздо удобнее вести наблюдения, а главное - не так страшно.
Опалив холодным фиолетовым огнем землю, неопознанный объект завис над Евстигнеевым на высоте нескольких метров. Раздался тихий стук, потом кто-то отчетливо произнес: «Заело, зараза!» - и наконец в распахнувшуюся дверцу высунулась голова Шлоссера.
Потряхивая остроконечной пиратской бородкой, главный механик закричал:
- Евстигнеев! Где тебя носит? Я уже весь поселок облетел! Давай садись, дело есть! - И тарелка медленно опустилась на землю.
Евстигнеев уже занес было ногу, но вспомнил о своем попутчике и остановился.
- Э! А где этот? Как его? Эдик, что ли?
- Кто там еще? - недовольно отозвался Шлоссер. - Никого нет.
- Ушел, наверно, - решил Евстигнеев, - ну и ладно. Доберется. Нас тоже кто только не кусал! - и захлопнул за собой дверцу.
Когда летающая тарелка растаяла в небе, Эдик выбрался из бурьяна и уселся на траву, выдирая из одежды жесткие колючки.
- Ну и ну! - пробормотал он. Затем достал пачку «Кэмела» и заметил, что руки дрожат. - Спокойно, спокойно, - сказал парень сам себе, прикуривая и с хрипом выдыхая дым. - И в самом деле - чертовщина! Скажи кому - не поверят.
Напротив Эдика остановился огромный, размером с небольшую собаку, рыжий кот. Он посмотрел на Эдика отчаянными желтыми глазами и беззвучно раскрыл рот.
- Что, киса, - сказал Эдик, - не скучно тебе здесь? Кот откашлялся.
- Дай закурить! - сказал он хриплым голосом и привстал на задние лапы.
- Что? - переспросил Эдик. - Нуда, к-конечно! - И протянул коту пачку. - Что-о?! - с ужасом повторил он через секунду, и ежик на его голове попытался встать дыбом. Отшвырнув пачку, словно это была гадюка, шеф взвыл и бросился бежать, не разбирая дороги, уже второй раз за этот день.
В минуту Эдик домчался до моста, сбежал вниз и уселся в кустах, переводя дух.
«Что творится, что творится! - думал он. - Все, как нес Кислый. Чертовщина с колдовством! Говорящие коты, черти и ведьмы».
Парень вынул из кармана золотую монетку с изображением дракона и задумался. Стало быть, братан, который рассказывал про здешние места разные небылицы, не врал и не двинулся умом! Стало быть, где-то здесь и впрямь прячется золотишко! Правильно он сделал, что приехал сюда, ох правильно! Теперь уже не было смысла тихариться, прикидываться отдыхающими.
Дрожащими руками Эдик достал из кармана миниатюрную рацию и нажал на кнопку.
- Серый, - сказал он севшим от волнения голосом, - это ты?
- Я, шеф! - ответил Серый.
- Вот что. Бери пацанов, все это чертово оборудование кидайте в машину и дуйте в село. Я вас буду ждать у моста. Ясно?
- Ясно, шеф. Все закинуть в машину и ехать в село!
- Действуйте! - сказал Эдик и отключил рацию.
«Теперь, главное, притулиться у какой-нибудь бабки и начать разработку по всем правилам. Кислый говорил о каком-то Лисипицине. Вот его и пустить в оборот. Эх, Кислого бы взять с собой! Он бы разом все мосты навел. Но брателло по кличке Кислый при одном упоминании о Калиновке терял сознание. Видать, сильно нервный. А как было бы здорово огрести золотишко! У них тут края непуганые, даже мента, и того нет!»
Эдик ошибался. Милиционер в деревне был. Плохонький и вдобавок страдающий раздвоением личности, но был. Правда, вот уж неделя прошла, как он отправился за грибами в лес, и с тех пор о нем не было ни слуху ни духу. Захар Игнатьевич, директор, об участковом не беспокоился.