Индивидуальная жизнь – всего лишь одна нитка в ковре, а что такое нитка в сравнении с целым?
Дэниел, твердо думайте о ковре и не позволяйте одной выдернутой нити влиять на вас. В нем так много других нитей, каждая нужна, каждая участвует…
Бейли замолчал.
Дэниел терпеливо ждал. Бейли открыл глаза, увидел Дэниела и слегка нахмурился.
– Вы еще здесь? Вам пора идти. Я сказал вам все, что хотел сказать.
– Я не хочу уходить, партнер Илия.
– Вы должны. Я не могу больше отдалять смерть. Я устал. Страшно устал. Я хочу умереть. Пора.
– Я не могу подождать, пока вы еще живы?
– Я не хочу этого. Если я умру на ваших глазах, это может чертовски скверно подействовать на вас, несмотря на все мои слова. Уходите. Я приказываю. Я позволю вам быть роботом, если вы желаете, но в этом случае вы должны повиноваться моим приказам.
Вы не можете спасти мою жизнь и ничего не можете сделать, так что Второй Закон тут ни к чему. Идите! – он слабо указал пальцем на дверь и добавил: – Прощайте, друг Дэниел.
Дэниел медленно повернулся с беспрецедентным затруднением.
– Прощайте, партнер… – он сделал паузу и хрипловато закончил: – Прощайте, друг Илия.
Бентли встретил его в другой комнате.
– Он еще жив?
– Был жив, когда я выходил.
Бентли пошел туда и тут же вернулся.
– Уже нет. Он увиделся с вами и… ушел.
Дэниел прислонился к стене. Прошло некоторое время, прежде чем он сумел выпрямиться. Бентли отвел глаза и ждал, а затем они вернулись в маленький корабль и отправились на орбиту, где ждала Глэдис. Она тоже спросила, жив ли Илия, и когда ей сказали, повернулась и ушла в свою каюту плакать.
43
Дэниел продолжал свою мысль, как если бы острое воспоминание о смерти Илии Бейли во всех деталях вторглось лишь на мгновение:
– И теперь, в свете речи мадам Глэдис, я как-то лучше понимаю, о чем говорил партнер Илия.
– В каком смысле?
– Еще не вполне уверен. Очень трудно думать в том направлении, в каком я пытаюсь думать.
– Я буду ждать, сколько нужно, – сказал Жискар.
44
Джинниус Пандарал был высок и не очень стар. Копна густых белых волос и пушистые белые баки придавали ему достойный и изысканный вид. Его общий вид лидера помогал ему продвигаться по службе, но сам он прекрасно знал, что его внешность много сильнее его внутреннего содержания.
Когда его избрали в Директорат, он довольно быстро утратил первоначальный энтузиазм. Он был на глубоком месте и, автоматически поднимаясь каждый год, сознавал это все яснее.
Сейчас он был Старшим Директором. В прежние времена задача управления ничего собой не представляла. Чем был Бейли-мир во времена Нефи Морлера восемь десятилетий назад? Маленьким мирком, группкой ферм, кучкой городков, теснившихся вокруг пригородных коммуникационных линий. Население не превышало пяти миллионов, а основным экспортом было дерево и немного титана. Космониты полностью игнорировали их под более или менее благосклонным влиянием Хэна Фастальфа с Авроры, и жизнь была проста. Народ всегда мог съездить на Землю, если хотел вдохнуть культуры или ощущения технологии и был постоянный поток эмигрантов с Земли: мощность земного населения была неистощима.
Так почему бы Морлеру и не быть тогда Главным Директором? Ему же нечего было делать.
И в будущем управление, наверное, опять станет простым. Поскольку космониты продолжают вырождаться (каждый школьник знал, что они вырождаются и должны погибнуть в противоречиях своего общества – правда, сам Пандарал был не вполне в этом уверен); а поселенцы увеличиваются в числе и силе, скоро настанет время, когда жизнь снова станет безопасной. Поселенцы будут спокойно жить и развивать собственную технологию.
Когда Бейли-мир станет второй Землей, и все остальные миры тоже, а новые миры станут возникать в еще большем количестве, создастся Великая Галактическая Империя.