– Она даже на ощупь настоящая.
– Тем не менее, мадам, это не настоящая кожа. Если ее разрезать, она сама собой не зарастет. Но, с другой стороны, ее легко зашить и даже наложить заплату.
– Ох! – сказала Кинтана, сморщив нос. – Но ваше дело закончено, поскольку я не могу помочь вам. Я ничего не знаю.
– Позвольте мне кое-что объяснить, мадам. Тот робот, по-видимому, был частью группы, заинтересованной в ускорении энергопроизводящего процесса, который вы вчера описали – расщепления. Допустим, что это так и есть. Кто-то интересуется расщеплением и содержанием урана в земной коре. Какое место подошло бы этим людям в качестве базы?
– Старые урановые рудники, возможно. Но я не знаю, где они расположены. Поймите, Дэниел, у Земли почти суеверное отвращение ко всему ядерному, в особенности к расщеплению. В наших популярных работах по энергии вы не найдете почти ничего насчет расщепления, а в технических изданиях для специалистов – только голую суть. Даже я очень мало знаю об этом, тем более что я администратор, а не ученый.
– Тогда еще кое-что, мадам. Мы допрашивали робота-убийцу насчет местонахождения его базы, и допрашивали очень строго. Но он был запрограммирован на дезактивацию, на полное замораживание мозга в случае допроса, и он так и сделал. Однако перед этим, в последней борьбе между дезактивацией и приказом отвечать, он трижды открыл рот, вроде бы собираясь сказать три слова, три группы слов, три слога или любую комбинацию этого. Второй слог или слово был «миль». Означает ли это что-нибудь как имеющее отношение к расщеплению?
Кинтана медленно покачала головой.
– Нет, не могу сказать, что это значит. Такого слова вы не найдете в словаре Галактического Стандартного. Простите меня, Дэниел. Приятно было встретиться с вами снова, но мой стол завален бумагами, которые нужно обработать. Надеюсь, вы поймете и извините меня.
Дэниел сказал, как бы не слыша ее слов:
– Я слышал, мадам, что «миль» – какая-то древняя мера длины, кажется, больше километра.
– Даже если это и правда, это слово тут совсем неуместно. Откуда аврорскому роботу знать старинные… – она неожиданно замолчала. Глаза широко раскрылись, лицо потеряло краски. – Постойте! Неужели…
– Что, мадам?
– Есть место, которое избегают все – и земляне и роботы. Драматично выражаясь – заклятое место. Настолько зловещее, что начисто вытравилось из сознания. Его нет даже на картах. Это квинтэссенция всего, что означает расщепление. Я помню, что наткнулась на него в очень старом фильме еще в самом начале работы здесь. Та говорилось насчет местоположения «инцидента», который навеки отвел мысли землян от расщепления, как источника энергии. Это место называлось «Трехмильный остров».
– Значит, место абсолютно изолированное, – сказал Дэниел, – свободное от какого бы то ни было вторжения. Место, где наверняка есть расщепляющиеся материалы, идеальное для тайной базы, и с трехсложным названием, где «миль»
– средний слог. Именно это место и есть, мадам. Не скажите ли вы нам, как туда добраться, и не поможете ли с разрешением выйти из Города и попасть на этот Трехмильный остров?
Кинтана улыбнулась. Улыбка молодила ее.
– Ясно, что если вы имеете дело с интересным случаем межзвездного шпионажа, вы не можете терять времени, верно?
– Действительно, не можем, мадам.
– Ладно, сочтем, что в круг моих обязанностей входит повидать этот Трехмильный остров. Почему бы мне не взять с собой вас в автокар? Я умею управлять им.
– Мадам, но ваша куча бумаг…
– Ее никто не тронет. Она так и будет тут, пока я не вернусь.
– Но вам придется выехать из Города…
– Ну и что? Сейчас не старые времена.