– Наоборот, – холодно сказал Мандамус, – именно потому, что я жалею их, я и намерен сделать им кое-что и знаю, что это будет сделано. Вы будете Председателем!
– А вы будете Главой Института.
– Маленький пост по сравнению с вашим.
– А после моей смерти? – почти рыкнул Амадейро.
– Так далеко я не заглядываю.
– Я совершенно… – начал Амадейро, но его прервало жужжание аппарата для сообщений. Амадейро не глядя, чисто автоматически положил рук на выходную прорезь, взглянул на появившуюся тонкую полоску бумаги и медленно улыбнулся.
– Два поселенческих корабля, высадившихся на Солярии… – сказал он.
– Да, сэр? – хмуро спросил Мандамус.
– Уничтожены! Оба!
– Как?
– Взрывным пламенем радиации, легко определенным из космоса. Вы понимаете, что это значит? Соляриане вовсе не ушли, и слабейший из наших миров легко справился с поселенческими кораблями. Это отличный щелчок по носу поселенцам, и они его не забудут. Вот, почитайте сами, Мандамус.
Мандамус оттолкнул бумагу.
– Но это не обязательно означает, что соляриане все еще на планете. Они просто могли оставить мину-ловушку.
– Какая разница, личная атака или мина-ловушка, ведь корабли-то разрушены.
– Их застали врасплох. А как будет в следующий раз, когда они предупреждены? А что, если они сочтут эти события намеренным нападением космонитов?
– Мы ответим, что соляриане только защищались от намеренного вторжения поселенцев.
– Сэр, вы советуете вести словесную битву? А если поселенцы не станут разговаривать, а сочтут уничтожение их кораблей военным действием и немедленно ответят?
– С чего бы это?
– Потому что они такие же безумцы, как и мы, когда задета наша гордость, тем более, что у них большие истоки насилия.
– Ну, их больше.
– Вы же сами признали, что даже в этом случае они нанесут нам непоправимый ущерб.
– Чего вы от меня хотите? Аврора-то не уничтожала эти корабли.
– Убедите Председателя сделать совершенно ясным, что Аврора тут ни причем, что вина за такие действия лежит на одной Солярии.
– И бросить Солярию? Это будет трусливым актом.
Мандамус возбужденно выпалил:
– Доктор Амадейро, вы никогда не слыхали о стратегическом отступлении? Убедите Внешние Миры отступить на небольшое время под каким-нибудь приличным предлогом. Ведь всего через несколько месяцев наш план на Земле принесет плоды. Конечно, всякому тяжело отступать и извинить космонитов за то, что они не знают происходящего – но мы-то знаем.
В сущности, мы с вами с нашим особым знанием можем рассматривать это событие как божий дар. Пусть поселенцы разбираются с Солярией, пока готовится их уничтожение на Земле. Неужели вы предпочитаете, чтобы мы были уничтожены накануне нашей победы?
Амадейро неожиданно для себя опустил глаза под прямым взглядом глубоко сидящих глаз Мандамуса.
60
У Амадейро никогда еще не было такого скверного времени, как период, последовавший за разрушением поселенческих кораблей. К счастью, Председателя удалось уговорить принять политику Амадейро.
Уговорить других членов Совета было намного труднее. Амадейро доходил до белого каления, рисуя ужасы войны и объясняя необходимость выбрать правильный момент для удара, если война все-таки будет. Он изобрел новые доказательства, что этот момент еще не наступил, и пользовался ими в беседах с другими лидерами Внешних Миров.
Естественная гегемония Авроры проявлялась в высшей мере, чтобы заставить их уступить.
Но когда прибыл капитан Бейли со своим кораблем и своей просьбой, Амадейро почувствовал, что ничего больше не может сделать. Это было уже чересчур.
– Это абсолютно невозможно, – говорил он.