Я не успела выучить или записать новый телефонный номер Марка. Теперь цифры растеклись под оранжевой жидкостью.
Прежде чем я проверила, можно ли рассмотреть цифры, снова прозвенел мой телефон. «Черт». Через пять минут должен был прийти автобус. Похоже, с Марком связаться не получится.
Через несколько часов я закрыла свой шкафчик в школе и почувствовала, что умираю от голода. Запах пиццы, доносящийся из столовой, усугублял ситуацию, но я проигнорировала свой голод и уставилась на дверцу шкафчика. Марк должен был написать мне, не дождавшись моего сообщения, но не сделал этого. В прошлом он работал строителем, и порой у него не было времени даже взглянуть на телефон. Возможно, сейчас он тоже был занят. Все же невозможность связаться с ним встревожила меня. Я строго придерживалась правила «не доставать телефон в школе». Так бы никто не узнал, что у меня есть телефон. Теперь я раздумывала, стоит ли спрятаться в туалете и проверить, включен ли он.
Внезапно кто-то дотронулся до моего плеча. Я обернулась и увидела улыбающегося Оливера. Его зеленые глаза блестели.
– Я только что понял, что ты учишься здесь уже три дня, – заявил он. – Несмотря на всю мою болтовню, я так и не познакомил тебя со школой. И даже не представился.
– Да? – Я осмотрелась по сторонам.
– Не волнуйся. – Оливер поднял руку. – Обещаю, что никто не собьет тебя с ног. Хотя я собираюсь сказать тебе свое настоящее имя, я также придумал еще одно на случай, если оно понравится тебе больше. – Он покачался на носках своих кроссовок.
Он выглядел… восторженным. Хотя в коридоре было много людей, его полностью игнорировали. Стоит признать, меня заинтриговало его предложение. Мне хотелось узнать, какое имя он выбрал для себя.
Я повесила рюкзак на плечо.
– Хорошо. Я тебя слушаю.
Оливер показал на себя.
– Оливер Кларк, Мастер широкого жеста.
Прежде чем я успела нахмуриться, пытаясь разгадать смысл его второго имени, перед Оливером словно из ниоткуда появились шестеро парней. Они начали хлопать в ладоши и напевать знакомую мелодию.
«О нет! Нет, нет, нет».
Оливер уставился на меня своими зелеными глазищами и запел первые строки Brown Eyed Girl – «Кареглазой девушки». Я не успела даже подумать, что на самом деле мои глаза не были карими, как толпа школьников собралась вокруг нас и встала полукругом. Я знала, почему они остановились. Голос Оливера был мягким, глубоким, потрясающим. Если бы я была обычной девушкой, мое сердце точно бы растаяло. Я же слегка тряхнула головой, пытаясь показать Оливеру, что мне некомфортно. Но он этого не заметил. Я замерла от ужаса. Это не вписывалось в мои планы стать невидимкой. Нужно было прервать выступление Оливера и не спровоцировать еще более зрелищную сцену.
Я должна была уйти, когда в толпе появилась бывшая девушка Оливера в сопровождении двух подруг, бросающих на меня колючие взгляды. Или когда подошли Джейсон, Сойер и Ливи. У Джейсона округлились глаза, когда он увидел меня, стоящую у шкафчиков, старающуюся не показать свой испуг. Сойер вообще не смотрел на меня. Он глазел на Оливера и с каждым его словом все сильнее сжимал зубы. Зато Ливи подняла большие пальцы и сказала одними губами: «Как круто!»
И только когда девушка, стоявшая рядом с Ливи, начала снимать происходящее на телефон, я перешла к действию: бросилась вперед и схватила Оливера за руку так, чтобы отвернуться от экрана телефона, потащила юношу по коридору и вбежала в первый попавшийся пустой кабинет. Закрыв дверь, я уперлась в нее спиной. Такого не должно было случиться. По крайней мере, не со мной. Нужно было сделать все, чтобы это больше не повторилось.
– Прости, – вздохнула я. Я начала ходить по кабинету перед Оливером. Адреналин из-за того, что меня чуть не записали на видео, вызвал огромную тревогу. – Я не люблю сюрпризы. Не люблю быть в центре внимания. Твоя бывшая девушка смотрела на меня. Я просто хочу отучиться следующие несколько недель до выпуска без проблем. И у меня даже не…
Я сделала глубокий вдох. Я собиралась сказать, что у меня даже не было карих глаз, но в тот момент поняла, как все ненавижу. Мне всегда хотелось, чтобы кто-то узнал меня настоящую, и в то же время я боялась этого. Вот что я ненавидела.
– Не думаю, что…
– Хлоя устроила тебе неприятности?
Мягкий голос Оливера заставил меня остановиться и впервые посмотреть на него. Он прислонился к стене и смотрел в пол. Он держал правую руку в кармане, отставив большой палец. У меня перехватило дыхание. Один мальчик делал так, когда нервничал. Мальчик, которого я пыталась забыть, как и Джейсона. Мальчик, который стал моим другом в тот момент, когда я больше всего нуждалась в этом.
– Она порвала со мной, – пробормотал Оливер. – Она не имеет права нападать на тебя.
Внезапно все встало на свои места. Оливер не пытался нажиться на личной драме и не требовал всеобщего внимания, включая внимание новенькой. Он просто был одиноким. В столовой он сидел один. За три дня я ни разу не видела его с другими парнями из хора. Ливи сказала, что он ни с кем не разговаривал, однако пытался поговорить со мной. А я так плохо отнеслась к нему.
Словно прочитав мои мысли, Оливер продолжил:
– Я подумал, что раз ты новенькая, ты не узнаешь о Хлое и не побоишься заговорить со мной из-за нее. – Он виновато посмотрел на меня. – Знаешь, придумывание прозвищ и желание спеть тебе песню помогло мне отвлечься от этих мыслей.
Я кивнула, не отрываясь от большого пальца его правой руки. Причины держаться от него подальше не изменились. Но Оливер нуждался в друге. Впервые в жизни я могла стать таким человеком. И мне хотелось узнать его поближе. Эти дурацкие прозвища, отсутствие боязни выставить себя дураком… И абсолютное неумение быть невидимкой. С Оливером я искренне улыбалась, и мне хотелось отблагодарить его.
Я села на край стола и почувствовала телефон в заднем кармане. Тревога из-за Марка напомнила о себе, но ведь я могла проверить телефон после разговора с Оливером.
– Так что произошло между тобой и Хлоей?
Оливер сел на парту.
– Она решила, что я ей изменил, хотя это не так. Она сказала, что у нее есть доказательство, но я не знаю, о чем она говорит. – Оливер сжал губы, и у него на лбу появилась крошечная морщинка. – Именно это нравилось мне в ней больше всего. Если она верила во что-то, ничто не могло заставить ее изменить свое мнение.
Конец ознакомительного фрагмента.