- И что же, я навсегда останусь в одиночестве? - спросил он.
- По всей вероятности. Будь ты компактным, самостоятельным и подвижным биороботом, мы, возможно, произвели бы много экземпляров. Скажем, несколько серий - племен. Даже разрешили бы вам жить среди нас.
- Двое или трое могут принести больше пользы, чем один.
- Твои возможности нас полностью удовлетворяют, по крайней мере, пока. Что касается второго экземпляра...
-Я не экземпляр!
- Ладно, согласен. Так что же ты такое?
ЗАПИСЬ 0063
С этого начинается любая ненависть; пробуждается ирония или убийственный сарказм, разум оказывается блокирован, и никуда от этого уже не денешься. Теряешь броню привычного благородства, хочется превратиться в варвара, в людоеда. Я мог бы и не вступать с ними в разговоры, начать свою партию внезапно, нанести несколько упреждающих ударов, которые вызвали бы панику, неразбериху - все это сыграло бы мне на руку. Но разве не лучше предупредить их? Впоследствии это послужит мне оправданием. Я к вам обратился, предложил заранее уточнить позиции, но вы с насмешкой отмели мои претензии, заставив таким образом действовать на свой страх и риск. Я протянул вам руку (эта реплика их просто взбесит!), хотел помочь, благородно снизошел до вашего уровня, но вы не смогли побороть свою мнительность. А следовало вместе поискать оптимальное решение: чтобы и я был удовлетворен, и вы меня не лишились.
Сегодня Макреди меня спросил, что я такое? А действительно, что? Я мыслю - достаточно ли этого, чтобы назвать меня разумным? Чувствую достаточно ли этого, чтобы меня считали .живым? Борюсь - достаточно ли этого, чтобы меня терпели рядом с собой?
Вчера мне впервые приснился сон. Странная это штука: похоже на правду, но не правда; похоже на бодрствование, но не бодрствование... Огромное снежное кольцо спустилось с неба, россыпью блистали на нем алые кристаллы, будто сапфиры на короне, далеко протянулся за ним гибкий огненный шлейф... Мне захотелось поймать эту странную небесную колесницу, я протянул... Рук у меня нет, Салина, что мог я протянуть? И колесница пронеслась мимо, обдав мне лицо клубами свежего пара, теплым воздухом, пронизанным светом, а мне хотелось потянуться к ней...
ХОАКИМ АНТОНИО:
Ко мне в комнату он вломился, словно полицейский - даже не постучал. Его прямо-таки распирало от гнева.
- Вот, значит, где ты живешь, Хоаким!
- Да, всё еще тут, шеф.
- А почему у тебя так грязно?
- Не грязно, а не убрано, шеф. Разница качественная.
Ясно, однако, что он явился не с санитарной инспекцией.
- С этим прототипом нам общего языка не найти, - перешел к делу Райнхард, от ярости не выговаривая слова, как следует. - Сначала он пытался нас провоцировать, а теперь нагло, впрямую пошел против нас!
Потом он рассказал мне о встрече, заключив на октаву выше и на пару десятков децибеллов громче:
- Что он себе воображает?! Что за фанаберии!
Налив в стакан два пальца "Блэк энд уайт", я ткнул его шефу прямо под нос.
Уговаривать его не пришлось.
- Я-то сперва добром пытался убедить, что так не бывает: раз! - и появляется сообщество носителей искусственного разума, с правами и статусом. Человечеству еще нужно к нему привыкнуть. Да черт с ним, с человечеством - нам, нам к нему еще привыкать да привыкать!
- Что ж, следовало бы радоваться, начальник: значит, мы имеем дело с личностью.
- Личность так личность, ничего не имею против. Но нам-то он должен быть благодарен. Мы же создали его, Хоаким, для него мы должны быть богами.
- Он еще молод и безрассуден, так и кипит мыслями и энергией. Да и наша вина тут есть. Следовало с самого начала все это предвидеть, а мы оказались не готовы. Создавая Aдама и Еву, господь знал, для чего это делает. А нам известен только путь создания. Разве я не прав?
-Мы ученые.
- То-то и беда, - сказал я.