— Я все-таки лет на пятнадцать тебя постарше. А что вы стоите, Валентин Николаевич, присаживайтесь.
— Спасибо, я п-постою, — пролепетал Валентин.
— Ага! — хриплый баритон со стороны кресла. — Что я тебе говорил? Старый скрипучий маразматик! Не фига было пружинам волю давать. А ты молодец, Валь. Помнишь обиду. Но в ногах правды нет, садись.
Кресло сдвинулось с привычного места, Валентин отступил, ломанулся к двери, задергал ручку. Дверь не поддавалась. Послышался мерзкий смех, его подхватили со всех сторон.
— Отпусти его! — вмешалась стенка. Смех оборвался, дверь распахнулась сама по себе. — Иди, милый, иди.
Валентин пулей вылетел из комнаты. Ему вслед донесся женский голосок:
— Ну а вы чего развеселились, дурни? Справились? Э-эх, он же слабенький, а вы…
Валентин, не прислушиваясь, заперся в ванной.
* * *
Он не знал, сколько просидел на краю ванны, глядя на воду, струей падающую вниз, растекающуюся и скрывающуюся в дырке слива. Воду он включил, чтобы ничего не слышать, а кроме того, говорят, что текущая вода успокаивает. Ну конечно, не текущая из-под крана, но… А потом он плохо себе представлял, что может его сейчас успокоить.
В дверь постучали, Валентин не отреагировал, а только увеличил напор воды. Стук возобновился.
— Валя, Валечка, открой! — это был голос Лены, такой родной.
Валентин выключил воду и открыл дверь. Лена бросилась к нему:
— Валя, Валечка, что стряслось, что с тобой?
— Не спрашивай, просто бежим! — диким шепотом заговорил Валентин. Он схватил Лену за руку и потащил к двери.
— Что?
— Бежим, здесь нельзя оставаться.
Лена побледнела и отшатнулась:
— Валя, с тобой все в порядке? Что произошло?
— Вещи!
— Какие вещи?
— Мебель! Вещи! Они живые, они… они… ОНИ!
— Валя, ты что?!
— Леночка, ты что, мне не веришь? — Валентин готов был разрыдаться.
— Валя, ты…
— Нет, это ты!… Впрочем, если хочешь, то пойди и посмотри сама. Только не входи в комнату!
Лена уверенно пошла в сторону страшной комнаты, Валентин посеменил за ней.
— Не входи!
— Поздно, уже вошла! Ну и что? Что здесь такого?
Валентин смотрел на жену, потом взгляд его улетел дальше. Он пригляделся к стеклянной дверке стенки. Женская мордашка весело показывала ему язык.
— Вон! — дико закричал Валентин. — ВОН! Смотри!!!
Лена повернулась, но ничего не увидела, Валентин тоже уже ничего не видел. Лена боязливо пробежала к двери и закрылась в соседней комнате. Валентин прислушался. Лена отрывисто говорила по телефону.
— Что она делает?!
— Санитаров для тебя вызывает, милый, — усмехнулась стенка.
— Заткнись! — Валентин сорвался на крик.
— Валентин Николаич, разве можно так с женщиной?
— Правильно, Валюха, так с бабьем и надо!
Сил больше не было. Ноги подломились, комната пошла кругом. Валентин почувствовал страшный приступ головной боли. Его скрючило, он повалился на пол, последнее, что он слышал, был женский голосок:
— Тебе что, плохо, милый?
4
Лена шла домой, шла по лужам. Было холодно и сыро, но ей было все равно. Валентин умер. Умер в машине скорой помощи, так и не попав в больницу. Потом было вскрытие. У него обнаружили рак головного мозга. Она рассказала про его приступ, про крики о живой мебели. В ответ ей недоуменно пожали плечами. Может быть, раковая опухоль спровоцировала галлюцинации? Врачи снова пожали плечами. Может, он сошел с ума? Может. От чего? А кто его знает?
Лена шла по сырому осеннему городу, и ей было ужасно плохо. Валя умер! А ведь ему не было и сорока! Валя умер! Как же она теперь будет? Одна? ОДНА!!! Ей стало страшно и тоскливо. Валя умер.
Она переступила порог квартиры. Квартира опустела и стала страшной. Она закрыла дверь и заревела. Она выла и обливалась слезами.